— Все это знают. — Напоминает о своем существовании Алина. Она поднимает очки, и мы видим обращенные на нас хитрые глаза. — Скорей бы Мариана прошла на этот нудный курс, а то обложку этого учебника я вижу чаще, чем ее лицо!
— Ее свидания с этим учебником регулярнее, чем мои занятия сексом! — Возмущенно тянет Ник. — Если занятия сексом самим с собой вообще можно считать таковыми. — Он садится и подтягивает колени к животу. — Мы все ждем твоего поступления на интенсив как второго пришествия, Мариана!
— Я девственности так не мечтала лишиться, как сжечь этот гребаный учебник! — Подтверждает Алина.
Они отбивают друг другу «пять» и с довольным видом наблюдают, как я краснею, качая головой. Макс обнимает меня за плечи. Черт возьми, он тоже ржет над их глупыми шутками.
— Макс, а ты участвуешь в осенней лихорадке? — Интересуется у него Алина.
— Сейчас вернусь! — Подает сигнал своим товарищам Лернер, а затем поворачивается к нам. — В осеннем балу ты имеешь в виду?
— Да, в этом осеннем дерьме. — Кивает подруга.
— В соревнованиях на второй день. — Вежливо улыбается парень.
— Ну, разумеется. — Взмахивает руками Ник, будто его вдруг осенило. — Ты же спортсмен.
— Днем будут проводиться турниры по баскетболу и мини-футболу среди факультетов, я буду отстаивать честь своего курса в сборной команде, а вечером, надеюсь, встретимся на ночной тусовке. — Он бросает на меня выразительный взгляд. — Да?
Алина рассказывала, что по старой традиции под конец мероприятий университет проводит массовую ночевку в корпусе. Спальные мешки, угощения, и все такое. Но, разумеется, никто не спит в аудиториях: все пьют, танцуют, гуляют до самого утра, а на следующий день у всех выходной. Раньше это называлось коммунарскими сборами, а теперь студентам неважно, в честь чего они собираются, и как это называется. Главное — танцы до упаду всю ночь и возможность легально обжиматься в пустующих кабинетах альма-матер.
— Я выступаю спикером на форуме, который организовал ректор, а далее буду помогать на аукционе для спонсоров, где будут собирать средства на стипендии для талантливых студентов, но, надеюсь, все же, успею одним глазком глянуть на твои состязания. — Улыбаюсь я.
— В любом случае, вечером мы встретимся, так? — Макс проводит пальцем по моей щеке.
— Конечно.
— И даже проведете вместе ночь. — Вклинивается Алина. — На танцах, имею в виду.
— Они невыносимы. — С виноватым видом бормочу я.
Макс прижимает меня к себе и целует в щеку.
Мой пульс ускоряется, в груди разрастается волнение. Мне неловко от того, что все происходит на виду у всего универа.
— Увидимся. — Шепчет он, целуя меня ниже уха.
Я дергаюсь от щекотки, а затем замечаю стоящую подле нас сестру Макса. Как ей удалось приблизиться к нам так бесшумно?
— Привет, — девушка тянет руку. — Я — Вика.
Макс неохотно отстраняется, и я ее пожимаю.
— Привет. Мариана.
— Максим, подвезешь меня? — Поворачивается она к брату. — Я уже освободилась.
— Ну, конечно. — Вздыхает он.
Я сжимаю пальцы в кулаки. Мне не нравится, как эта девушка смотрит на меня. Ее взгляд ощупывает, оценивает, леденит. С таким недовольным видом осматривают разве что скотину на рынке. Очевидно, ей не по нраву новая девушка брата.
Но тут Макс встает, и Вика, словно вспомнив о правилах приличия, стирает высокомерную ухмылочку с лица.
— Рада была познакомиться лично. — Она делает шаг и заключает меня в объятия. А затем тут же отпускает, словно боясь испачкаться. — Приходи к нам в гости, всегда будем рады! — Бросает на брата короткий взгляд и снова впивается в меня глазами. — Ты ведь вроде уже была у нас как-то?
— На вечеринке. — Киваю я.
— Супер. — Она берет его под руку. — Значит, приходи еще.
— До встречи, Мариана. — Подмигивает мне Макс.
— Пока.
— Значит, приходи еще. — Пародирует ее Ник, когда мы с Алиной провожаем взглядами их спины.
— Я бы стала встречаться с этим парнем только ради того, чтобы насолить этой стерве, — плюется подруга. — Надо же. Держится так, будто она — королева, а все вокруг — чернь.
— Хотя, сама не боится запачкать колени. — Вырывается у меня.
И я тут же осекаюсь.
— Это ты о чем? — Ухватываются за мои слова ребята.
И мне приходится рассказать им об увиденном в саду Лернеров. Красочно и в подробностях.
— Боже. — Усмехается Алина.
— Ну, в чем-то я могу ее понять… — Хихикает Ник.
Мне приходится проследить за его взглядом, чтобы увидеть идущего по дорожке Кая.
На нем солнцезащитные очки в грубоватой полароидной оправе, мятая футболка и модные светлые джинсы. Волосы парня уложены на бок ассиметричной волной, на запястьях блестят кожаные браслеты с клепками, на плече висит спортивная сумка, а в руке виднеется смартфон. Сегодня он без куртки, и поэтому каждый желающий может в деталях рассмотреть татуировки на его сильных, жилистых руках.
Кай спешит куда-то, отрывисто отвечая собеседнику по телефону и забывая смотреть под ноги. Случайно запнувшись о чей-то рюкзак, парень громко матерится и осыпает виновника проклятьями.
Ник прав. Такого, как Кай, нельзя не заметить. На нем хочется задержаться взглядом, чтобы разглядеть подробнее. От него исходит сила. А еще злость. Она как олицетворение него самого.
— Муха залетит. — Предупреждает Алина.
— Чего? — Часто моргает Ник.
— У тебя челюсть отвалилась. — Она рукой возвращает ее на место. — Захлопни, пока мухи не налетели.
— Пошла ты, — смеется он, стукая ее по рукам.
И в этот момент я ловлю себя на том, что тоже сижу с открытым ртом. Спешу закрыть его и отвернуться. Но сердце по-прежнему грохочет, словно многотонный паровоз, спешащий на станцию.
Кай
Сегодня приходится прятать красные глаза под очками, но тренер и так догадывается, если кто-то из его игроков «не в кондиции».
— Соберись! — Орет он мне в тайм-ауте.
А потом лишает меня игрового времени почти до конца матча.
Я выхожу уже в конце, когда нужно любой ценой перехватить преимущество в счете. В этот момент я уже настолько зол, что злость перевешивает усталость. Разгоняюсь, забираю шайбу, круто поворачиваюсь, и подняв облако ледовой пыли, делаю точную передачу, с которой Климов забивает гол.
Трибуны ликуют, воздух гудит, а в меня с размаху врезается защитник команды соперников. Толкаю его в ответ, он орет что-то.
И понеслась!
Сыплю на него удары, круто бью корпусом, а он хватает за форму и тянет на себя. Тут же клюшки летят в сторону, а кулаки в лицо.
