– «Черное солнце»? – коротко спросил Чадов.
– Оно самое, – сплюнул Страшила. – «Черное солнце». Пехоты у них еще до самого пупа и немножко выше. Выход только один.
– Опять эти чертовы порталы, – поморщился Крош.
– Опять эти чертовы порталы, – злорадно улыбнулся Страшила. – Уходим через него. Я первый, вы за мной. Всем быть начеку. Хрен знает, что там.
– Обожаю сюрпризы! – сказал сквозь зубы Соленый, торопливо дозаряжая дрожащими пальцами автоматный рожок.
Глава 32. Проклятие Баркорму
Это была комната дома Церму. Та самая комната, где дал ей приют добрый Другвсем. Почти ничего не изменилось с тех пор, как она покинула гостеприимное пристанище, торопливо собрав самое необходимое для похода к Фепе, городу вне времени.
Заметно лишь было легкое прикосновение заботливой руки, поднявшей с пола на рабочий камень листы с ее эскизами.
Никто не убрал и знак на входе, указывающий, что комната отдана Тейлитэ арк Ци Бар из рода Сей.
Значит, Церму ждал ее возвращения. Может, и не зря, отправляясь в Космос с планеты неизвестного доселе вида аграи, что ютились огромной массой на одной планете, она решила повременить с возвращением в род Сей.
Требовалось завершить дела на планете Ци, откуда ее низвергнули так подло – по-другому не назовешь.
Тейлитэ улыбнулась, осторожно подбирая рисунки. Потом посмотрела на временной камень и замерла удивленно. Второй час как должен идти вечерний дождь. Но вокруг царила необыкновенная тишина. Не барабанил ливень, не слышны были голоса домашних Церму. Куда же они могли деться? Хотя, с другой стороны, если нет дождя, может быть, все поспешили выйти на улицу, посмотреть, что случилось?
Внезапно в районе комнаты для приготовления пищи раздался легкий стон. Тейлитэ встрепенулась, подняла голову, вслушиваясь. Кто-то оставил очаг без присмотра, и он дает знать о себе соответствующим сигналом? Или…?
Она осторожно приподнялась, положила в сумку рисунки, взяла наизготовку кресекан. Только затем отправилась проверять, что происходит на кухне.
Зал для приготовления пищи имел высокие потолки и отличную вентиляцию. Сейчас здесь никого не было. Кроме одной фигурки в дальнем углу.
– Аклихэ! – ахнула Тейлитэ, узнав в этой дрожащей, грязной фигуре свою подругу детства. Та держала в руках некую ношу, сверток, перепачканный кровью. Вот она подняла голову на звук голоса, совершенно пустые глаза, очерченные кровавой каймой. В трясущихся руках она держала своего ребенка. И… пожирала его мозг, вытекающий из разбитой головы. Тейлитэ накрыла тошнота, чувство нереальности происходящего.
– Что ты делаешь?! – выдавила она из себя, с трудом пересиливая тошноту. Вместо ответа Аклихэ с легким жадным всхлипом голодного человека вновь приступила к своей кошмарной трапезе.
Судорога отвращения прошла по телу Тейлитэ. Она потерла тиски.
– Что произошло? – спросила она себя вслух с отчаянием. – Что?
Больше осторожничать не имело смысла. Тейлитэ включила умение видеть скрытое и еще раз, не без напряжения силы воли, взглянула на свою бывшую подругу.
– Аклихэ! – позвала она то, что сидело у стены напротив. Несчастная еще хранила в закоулках памяти свое имя, подняла на звавшего пустой взгляд. Тейлитэ всмотрелась в глаза Аклихэ своим умением, проникла далее, в мозг.
Ее прокляли. Причем, проклятие было такой чудовищной изощренной силы, что сумело внести изменение даже в физиологическую структуру мозга. Она бы никогда не вернулась в прежнее состояния, а вернувшись – смогла бы жить далее после содеянного?
– Аклихэ! – позвала она еще раз. Сквозь наворачивающиеся слезы. Снова, призвав всю силу воли, глянула в это кровавое, ужасающее своим безумием лицо. – Прощай, моя подруга Аклихэ.
Тейлитэ взмахнула кресеканом. Аклихэ испуганно отпрянула, предчувствуя свою гибель. Затем ее тело исчезло в мгновенной вспышке Пепла Солнца. Воздух заполнился удушающим запахом горелой плоти.
Тейлитэ покинула зал быстрыми шагами. Она направилась к выходу.
Когда ушел Баа Ци, он перед уходом погрузил своего врага в смерть, но не до конца. Глупые люди рода Ци, освободившие Баркорму от оков смерти, стали первой его жертвой…
Старый знакомый голос угас, столь внезапно, как и возник. Угас он так, словно его кто-то глушил. Тоже что-то новенькое.
У выхода, тяжело опершись о проем, стоял Церму. Другвсем медленно повернулся к идущей навстречу Тейлитэ. Его гостья держала наготове кресекан, что мог в любой момент испепелить любого врага.
Церму слегка улыбнулся ей. В отличие от своей дочери, он еще цеплялся за остатки сознания.
– Тебя не коснулось его проклятие? – прохрипел он. Вопрос дался с трудом – договорив, Церму выплюнул на землю сгусток крови.
– Я была далеко, – отвечала Тейлитэ. – Проклятие вашей твари, что вы разбудили по недомыслию своему, меня не коснулось. Что с родом Ци? Все ли…
– Прокляты многие, но не все. К сожалению, – еще один плевок кровью на мраморную плиту пола и без того уже щедро залитого ею.
Тейлитэ не стала ему помогать и не щадила пожилого человека, требуя ответы на свои вопросы.
В любом случае, Церму был уже обречен. От Проклятия такой силы противоядий не существовало.
– К сожалению?
– Те, кто не погиб… лучше бы они погибли…
– Обезумели, – подсказала Тейлитэ. Но Церму сделать жест отрицания.
– Эта тварь… Баркорму… Она собрала народ и поставила перед выбором – либо полное подчинение его помыслам, либо проклятие. Мы отказались становиться его рабами. Но не все отказались.
Церму закрыл глаза и замолчал. Тейлитэ поняла по его побелевшему лицу и застывшим конечностям, что более он ничего не скажет, поскольку пребывает на пути в мир иной.
Она вышла к главной площади города Ци. Безмолвие и безлюдье царили здесь. Ни детского смеха, ни деловых разговоров, что обычно наполнял здешний воздух в периоды между дождями.
Где же этот обезумевший божок, решивший устроить казнь целому роду? Не пора ли ему уже выйти, дабы принять воздаяние от руки Тейлитэ?
Она была полна решимости дать бой зарвавшемуся чудовищу. Служба в Доме Исследователей давно отучила испытывать какой-либо пиетет перед любым разумным существом Мироздания. Тейлитэ и ранее не считала богом ни Баа Ци, ни кого-то из его слуг или врагов из мифов, не хотела так считать и теперь.
У купели для традиционных обрядов Тейлитэ остановилась. Еще раз окинула взглядом безжизненные стены домов города Ци. Потом подняла руку с кресеканом и ударила в небо зарядом Черной Грозы. Взвившись в воздух, грязно-серый шар завис на высоте в сто метров над городом. Потом с громким гулким хлопком разорвался, оставляя черную кляксу из копоти. Взрыв потряс дома, вздрогнули стены, взметнулась высохшая на ярком солнце пыль.
