Страшила наконец отдал последнее указание войскам, и теперь занялся собственным отрядом. По местным обычаям князю полагалось активно участвовать в битве – если не в первых рядах, то на самом важном участке. Всё это существенно снижало управление и без того слабоуправляемыми войсками непосредственно в ходе сражения, отчего риск поражения очень возрастал. Но раз предки так делали, а они не дурнее нынешних были, значит, что-то да имели в виду.
Вахтер с воодушевлением ладил себе под руку круглый щит, пробовал на удар серебряный чекан, подаренный в знак уважения кайсарами. Надел и новую броню от мастеров Краснотала, что отличалась особой прочностью и удобством, защищая практически всё тело.
– Ты так собираешься, словно хочешь возглавить атаку, – подметил Синоптик, восседая на ярко-красном гребне шлема Баа Ци, что стоял на столике, ожидая, когда и его примерит хозяин. Шлем – произведение искусства от джелонских мастеров – выполнен был по каноничному образу боевого доспеха великого Чёрного отца. Крепкий бронзовый колпак защищал верх головы, гребень не позволял рубануть по макушке, позади вились затейливые толстые косы конского волоса, переплетаясь меж собой так, что полностью закрывали шею до плеч. Широкая стрелка меж глаз доходила до верхней губы, нащечники, стилизованные под открытую зубастую пасть льва, придавали бойцу довольно устрашающий вид.
–Неа, не хочу, – ответил Вахтер после долгой паузы. – Там у Ордена народу, что на концерте Укупника. Затопчут на хрен. Я люблю одиночество.
– Любишь? – хрюкнул в недоумении Синоптик. – Да ты от одиночества на стенку бы залез, если бы она там, в Изнанке, была!
– «Там»? – переспросил со странным чувством Вахтер. Потом вздохнул. – Ты дурак, Синоптик.
– Это почему ещё я дурак, если все факты сводятся к тому, что дурак – ты? – аккуратно поинтересовался Синоптик, на всякий случай перемещаясь по гребню шлема подальше от компаньона.
– Нет никакого «там», Синоптик, – сказал Баа Ци, водружая на себя шлем, словно корону Российской империи. Медленно и торжественно. – Никакого «там» нет, потому что… А сейчас я вызову на поединок Гира. Интересно, как Система среагирует на этот раз? Поймет ли мою маленькую хитрость?
– А первые два раза тебе не хватило понять, что Система обязательно что-то придумает, чтобы вы не порешили друг друга до срока?
– Бог троицу любит, – буркнул в ответ Баа Ци. Он уже справился со шлемом и теперь закреплял на плечах шикарный чёрный плащ из тонко выделанной шкуры. Покрутился перед отражением в полированном бронзовом блюде. Хорош: грозный шлем, сверкающие серебром доспехи, чёрный плащ чуть ниже пояса, широкая перевязь из знаменитого наборного джелонского ремня и меч в ножнах, не самых дорогих, но едва ли не в первую очередь именно на этом оружии останавливался взгляд зрителя, уж слишком странным и нереальным оно казалось.
Загремели сигнальные барабаны джелонов, давая понять: враг уже на горизонте. Израненная мощными колдовскими атаками, изрытая, прожженная, не раз окропленная кровью земля перед Красноталом вновь лишилась покоя, ритмично вздрагивая от размеренных ударов сапог марширующих полков пехоты Ордена.
При виде войска Хвойного княжества отряды остановились, мгновенно перестроились из походного в боевые порядки. Впереди вышли рассыпным строем арбалетчики. Следом сомкнув ряды и выставив сплошной стеной прямоугольные щиты изготовилась к бою пехота с длинными копьями. Копья покамест держали остриями вверх. За ними – линии меченосцев. Позади всех оказалась тяжелая конница. Иной, легкой, у Ордена не имелось, что немедленно отметил Страшила, указав вестнику передать джелонам, чтобы при начале боя постарались выйти в тыл к противнику дальним обходом и оттуда ударить по обозам, внеся сумятицу и попутно разведав возможные резервы Ордена. Отдав команду, он задумчиво повернулся в сторону недавно взятого укрепления третьего отряда Ордена и наткнулся взглядом на Баа Ци.
– Ничего себе, ты приоделся! Даже побрился, кажется? А то ходил бомж бомжом. Погоди… а с чего это ты сегодня решил… праздник какой-то?
– Ага, День космонавтики, – в тон ему и без тени улыбки ответил Вахтер. – Мой профессиональный праздник. Имею право бухнуть в отутюженном смокинге.
Страшила подозрительно прищурился.
– Ну и в целом, массовая бойня, когда несколько тысяч человек весело и с песенками в стахановском порядке становятся трупами – сама по себе праздник, – продолжил Баа Ци, осматривая поле будущего боя. Благо, с места, оборудованного Страшилой под командный пункт все отлично просматривалось. – Но какая свадьба без драки? Надо чтить традиции!
Свита Страшилы, включающая знатных бояр Хвойного княжества и представительных воинов от вождей джелонов и кайсар, со знанием дела зацокала языками, закивала, поглаживая бороды и усы – у кого не было бород. Они быстрее великого князя угадали, куда метит Баа Ци. И отчего такой красивый нынче.
– Чтить надо! – сказал Мараш. – Поединок объявишь?
– Поединок! – твердо сказал Баа Ци, хотя его лицо предательски побледнело. Страшила ругнулся и сплюнул с недовольным видом. Мысленно он уже был в гуще сражения, уже лихорадочно перебирал возможные шаги противника и варианты их парирования. Для древних глупых ритуалов, требующих перед началом битвы обязательно устраивать на затравку схватку лучших витязей, в оперативной памяти его мозга места не предусматривалось.
– Ты помнишь, что говорят легенды про твою битву с Гиром Трисмегасом, о Великий Черный отец? – подал голос знатный боец в облачении кайсаров. – Что она сулит конец миру сему?
Баа Ци лишь небрежно махнул рукой.
– Ну подумаешь, развалим этот мирок. Вам и джелонам вообще не привыкать, вы возродитесь в иной Вселенной, в мире, полном тучного скота и полногрудых женщин. Да, родной, так и скажи своим братанам.
Кайсар радостно взвизгнул и бросился прочь, к своим войскам, передать прекрасную новость. Почтительно склонив головы перед Баа Ци, устремились к своим отрядам и остальные кочевники. Страшила лишь скривился, глядя им во след.
– Кайсарам и джелонам в другие дали торопиться бы не стоило. Появятся они аккурат во времена расцвета Римской империи. А там не Хвойное княжество или Хорхет в соседях. Если мне память не изменяет, римляне соберут войско и после очередного набега разобьют их вдребезги, разорят все кочевья и продадут уцелевших рабами на рынках Малой Азии.
– Так туда им и дорога. Они все как есть сущие воры, – вставил Мараш, дождавшись, когда кочевники скроются подальше, занимать места в рядах соплеменников. – Я вот недавно говорил с одним: что есть настоящий мужчина? Это, отвечает, кто сумел много наворовать у тех, кто не ворует! Поскольку в их обычаях нельзя воровать у воров – это большой грех. Вот обычаи, да? А все остальные, мол, кто не ворует – те и не люди. Я спрашиваю – а если все будут воры, у кого ж они воровать будут, если у воров воровать нельзя, а иных вокруг и нет? Задумался, замялся, да так и ушел, затылок почёсывая. Одним словом – никчемные племена!
– Главное, что они полезные для нашего дела, – сказал Баа Ци. – Ну, давай, князь, сигналь там, что вызываю на поединок руководителя их рейхсканцелярии.
