Только бы не потерять концентрацию, только бы не потерять концентрацию…
И тут Аня взвизгнул от неожиданной боли. Изловчившийся Мараш таки решился атаковать Тёмную душу, но не железом, а огнём. Ткнув в неё горящий факел. Да только извернувшаяся девица закрылась от удара Мечтателем. Раскалённый факел вонзился в его спину.
– Малец! – завопил Мараш, – Малец, ты же горишь!
– С чего бы это, да!? – взвизгнул ещё раз Аня, ощущая, как с поясницы вверх потянулось пламя, жадно поглощая его рубаху. Делали ту из какого-то горючего материала. Так что вскоре он пылал полностью. Впрочем, огонь перекинулся и на Тёмную душу, потому она и не воспользовалась потерей концентрации своего противника. Её рот раскрылся, обнажая чистые ровные зубы. Она зашипела в бессильной ярости, ощущая, как огонь начинает глодать юбку и перекидывается на длинные косы. И сама потеряла концентрацию.
Всё время поединка они не только боролись телесно, но и пытались выбить друг из друга весь энергетический запас. Мечтатель имел врожденное свойство обращаться к энергии разума – тнете. Чем сейчас и пользовался, едва сдерживая натиск энергии иного вида, неизвестного ему, но наверняка вредного для здоровья человека. Иначе бы Тёмная душа не стала его задействовать в виде оружия. И вот когда огонь перекинулся на волосы этого странного существа с косичками, оно потеряло на миг концентрацию, перестало вгонять через кожу рук в тело человека свою силу. Она вообще вряд ли ожидала, что её противником окажется не обычный человек, а некто, способный ударить своей энергией на ее энергетический удар. Она была не готова к драке на равных. И Мечтатель мгновенно воспользовался этим.
Для Мараша и сторонних наблюдателей, что уже сбегались от пиршественных столов на вопли воеводы и стремительные разряды разноцветных молний удар Ани показался ослепляющей вспышкой мгновенно родившегося и тут же исчезнувшего солнца, переливающегося от фиолетового, бирюзового к голубому отсвету и обратно. Удар ошеломил Тёмную душу, но Аня с ужасом понял, что та сразу начала приходить в себя, готовя ответный выплеск своей энергии. Кожа рук, через которую передавал он тнете своей спарринг-партнерше, была слишком толстой, солидная доля заряда уходила на преодоление этой защиты. Надо было бить туда, где кожа тоньше.
Порыв ветра взвил пламя, обвил им два сплетенных тела, от которых потянуло и опалённой кожей, и горящими волосами. Недолго думая, Мечтатель одним рывком притянул брыкающуюся Тёмную душу к себе, впился губами прямо в её полуоткрытые губы. И пока она не пришла в себя, ударил всем запасом тнете ещё раз.
Потом он потерял сознание. Пришел в себя уже внизу, под стеной. Его щедро окатили студеной водой из ведра, послали за врачом.
– Где?
– Улетела! – радостно крикнул Восолап.
Мараш рассказал подробнее, выдав свою версию финала поединка:
– Как ты полез её портить, тискать да целовать при всём честном народе, так она бабахнула синим цветом и понеслась прочь! Будет знать! Ты сам-то как? Очухался?
– Понемногу прихожу в себя, – сказал Мечтатель. Едва он попытался подняться, к нему с готовностью подскочил Герди, помогая встать. Рубаха на спине прогорела, но бойца с колдовскими силами уже накрыли куском холстины. Какая-то бабка стремилась натереть ожоги сметанкой, Аня сказал, что не требуется. Ему хватало тнете защититься от термического урона. Другое дело – залечить следы когтей Тёмной души, что располосовала кожу на животе.
– Все это мелочи, – сказал Аня, когда полусонная и молчаливая Светлана Николаевна усадила его на лавку и стала обрабатывать раны тряпицей, смоченной вином. – Ты, Мараш, о другом лучше подумай. Чего эта Тёмная душа у стены делала? Зачем она там вообще ошивалась?
Рука врача дрогнула, Аня зашипел, корчась.
– В смысле, зачем? – удивился глупому вопросу Мараш. – Тебя поджидала, чтоб напасть и сожрать!
Мечтатель только скривился от этой простодушной догадки.
– Был у неё какой-то иной смысл, – упрямо сказал он. Света домотала чистую тряпку на его животе и сказала, что далее медицина умывает руки и уходит спать. А если господину хорошему неймётся еще кого отлупить в столь поздний час, пусть поищет кого-то не столь опасного, как Тёмная душа. Мараша, к примеру.
Герди с одной стороны, еще какой-то мужик с другой аккуратно подняли раненного и потащили в дом к воеводе. Тот щедро предоставил в нём лучшее место своему дорогому гостю.
– И все же, для чего она там… – пробормотал Аня. Только сейчас прошла горячка поединка и начала сказываться усталость. Силы стремительно покидали его, он уже начинал клевать носом. Укладывали его на ложе уже спящим.
Хрррясь!
Ночную тишину нарушил резкий хруст древесины. Люди обернулись в сторону городской стены, где не так давно Мечтатель сразился с Тёмной душой. Огромный участок длинною метров в двадцать качнулся, затрещал и рухнул наружу, открывая чудесный вид на сонную реку, блистающую в лунном свете. По улицам города покатился мощный грохот, взвившаяся пыль закрыла облаком округу.
– Ага, вот для чего! – запоздало догадался Мараш.
Глава 39. Ультиматум
– Улетела, значит, – прохрипел Мечтатель, потирая перевязанный живот. – Я надеялся, что её от такого заряда тнете на куски разорвёт. Живучая! Ну или мертвячая.
В окошко пробивались первые лучи утреннего солнца, со стороны рухнувшей стены слышались торопливые стуки топоров и ругань надзирающего за восстановительными работами руководства. Мараш на конструктивную критику исполнителей был горазд, оттого его речь, насыщенная яркими образами действия и эпитетами, лилась нескончаемым потоком. Возникало даже чувство, что она заменяет работникам бодрую мотивирующую радиотрансляцию.
– Эта самая Тёмная душа… Она мертвая, что ли? – не понял Герди. Он пришел к товарищу по приключениям со жбаном кваса и ломтем хлеба, что передали Ане заботливые лавочницы. Впрочем, от кваса Герди и сам не отказался, как пришел, налил большую чашку и выпил одним залпом. Хоть как-то снять похмелье после вчерашнего застолья. Мечтатель отпил чуток в глубокой задумчивости.
– Тут такое дело: я использую энергию разума и жизни. Она использовала что-то совершенно обратное по качеству и принципу. Безумие и смерть. И когда я ее ударил тнете, я бил по тому, что в ней мертво силой жизни.
– Тяжко для моего понимания.
– Да это я сам себе поясняю, – сказал Аня. – Можешь не принимать близко к сердцу, если чего-то не понял. Вхолостую энергия безумия проявляется, как Околесица. Я считал ее свойства и разработал контрудар.
– В общем, она в тебя лупила чем-то убивающим, ты в нее – чем-то оживляющим. И в итоге ты победил. – подытожил Герди. – Наверное, было жутко прикасаться губами к такому мерзкому существу…
– Не такое уж и мерзкое! – возмутился Мечтатель. – Я регулярно чищу ротовую полость и зубы! Но вообще эротического момента в этом было мало, хотя губы у нее вполне, я бы сказал, приятные на вкус и даже… теплые. Хм. Что-то я только сейчас это вспомнил.
