– Часто у вас подобное происходит? – спросила Эгирэ, осторожно пробуя вино из золотого кубка, щедро налитое магистром. Рубер, не будь рядом с ним прекрасная девушка, давно бы уже выскочил на открытый воздух с дикими матерными воплями, призывая подчиненных немедленно отходить от стен, за которыми шла серьезная магическая битва. Но сейчас он старался держать марку, посему лишь небрежно позвал ординарца, велев передать приказ удалиться всем штурмующим от стен города во избежание попадания под атаку колдунов.
– Честно говоря, подобной иллюминации я ещё никогда не видел, – признался Рубер. – Но в любом случае, погром в городе разбушевавшимися колдунами – совсем не повод отменять нашу прогулку на лошадях, любезная Эгирэ!
– Согласна! – ответила Эгирэ. Она отпила глоток вина, глаза ее моментально разъехались, встряхнув головой, девица глупо хихикнула и отпила ещё.
Хмурый ординарец спешил к шатру, держа за постромки двух самых лучших коней войска. Во время очередного бабаха из города, пролетев со свистом крутой дугой, рядом в землю воткнулся некий предмет, в коем наметанный взгляд фро Келлуга опознал наковальню. Испуганные кони дернулись было прочь, но ординарец быстро их успокоил, поспешив далее. Он с опаской косился на небо, не прилетит ли еще что: кувалда, меха или сам кузнец, чем черт не шутит.
К счастью, обошлось.
***
Свинцовый дым от разбитой кузницы постепенно заволакивал площадь, бывшую когда-то торговой, а теперь просто пустырем, где в беспорядке валялись обгорелые бревна вперемешку с разной утварью.
Аня вздохнул горький воздух и закашлялся. Он сидел, ослаблено откинувшись на разбитые жернова. Его окрикнули и вскоре на звук кашля поспешили Саша с отцом, а также Герди, все ещё настороженно оглядывающийся по сторонам.
Первым рядом с ним оказался отец Саши, без лишних слов вылив на голову полведра воды. Волосы и одежда сердито зашипели. От кожи пошел пар.
– Ничья, – объявил результат схватки Мечтатель. – У нас просто закончились силы, Тёмная душа сердито поклацала зубами, сказала, что в следующий раз прилетит более подготовленной, и уж тогда меня точно разделает. Ффух… горячая штучка. У вас как?
– Не особо, – сказал Герди.
– Более того, – дополнил картину отец Саши, присаживаясь рядом с опаленным колдовским боем Мечтателем. – Наша общая знакомая Эгирэ была замечена в стельку пьяной в компании с магистром Рубером. Своими глазами наблюдал её с крепостной башни.
– Погоди, то есть, она на Рубера нападать не стала?
– Ничего подобного. Спелись голубки. Впрочем, Рубера я знаю, два сапога пара. Два прекраснодушных дурачка. Сначала они с пьяными песнями, о чем пели, ветер не донёс, катались на лошадях в глубине боевых порядков Золотых знамен. Эгирэ пару раз шлепалась на землю, я думал, хоть ударится головой о камень и умнее станет. Мечты не сбылись. Доскакали они до противоположного берега, там Рубер показал ей удаль, накалывая на лету яблоки своей сулицей. Эгирэ была в восторге.
– Любимых тетушек не выбирают, – тяжело вздохнул Мечтатель. – Совершенно забыл, что она у меня незамужняя и давно уже отчаянно ищет хоть какого-нибудь мужичка. Какого-нибудь красивого, могучего, благородного, с кучей умений и… в общем, сколько себя помню, всё ищет. Видимо, редкий вид.
Он собрался завершить разговор и уже подниматься, идти и прилечь поспать. Но рыцарь дал понять, что на сём его история не завершается, более того, у неё назрел кульминационный момент.
– Так вот, Рубер показал ей, как ловко бьёт яблоки на лету копьем, а она ему показала, как крута в плетении Огнельда. Ну по пьяни, понимаешь? – тут отец Саши криво усмехнулся, похлопав Мечтателя по плечу. – В общем, нет больше у Краснотала городской стены. Брешь в полкилометра, всё в мелкую щепу. Так что если будешь общаться с Марашем, ты как-нибудь обходи тот момент, что это мы Эгирэ сюда вызвали. Дядечка и так бьётся в кондрашке…
Глава 44. Фро Бациус дает мастер-класс по пению
– Ну что, похожа? – спросил Вахтер Синоптика, отходя от картины. Насекомое стремглав выскочило из нагрудного кармана поддоспешной кожанки и с интересом воззрилось на портрет полуголой женщины в откровенной позе, что призывно улыбалась, лежа на зеленой лужайке.
– Мне кажется, с каждым годом разлуки у твоего образа Тейлитэ грудь становится все больше и больше, ноги длиннее, а задница так и вообще…
– Да? – удивленно спросил Вахтер. – Но я же художник, я так вижу!
В его походном шатре хватало места и для кровати, и для небольшого импровизированного мольберта из щита, что опирался на два метательных копья. Трофейных, к слову.
После того, как самопровозгласив себя в рыцари под именем фро Бациус, Вахтер влился в ряды победоносных войск Золотых знамен, ему сразу пришлось в составе отряда Рубера Тертиуса участвовать в дальнем походе к границам Ордена. В ходе путешествия он высказал несколько рациональных предложений, сделавших его весьма ценным бойцом в глазах руководства и собратьев по оружию.
К примеру, рыцари искренне удивились, что, оказывается, на них кто-то может напасть ночью и перерезать, как цыплят, если не выставить стражу. Мол, да кто посмеет, какой бесчестный урод? Бесчестные уроды нашлись буквально через пару дней: группа оборванных, но вооруженных мужиков решила темной ночью попытать счастья в лагере, к их удивлению, наткнулась на посты, завязалась короткая схватка, в ходе которой враг поспешно ретировался, не дожидаясь пробуждения основного отряда – раздать им люлей хватило даже сил рыцарей, заступивших на пост. С тех пор Рубер ввел его в число приближенных, отмечая, как весьма толкового фро, что вскорости сможет претендовать на место заместителя магистра. Вахтер, он же фро Бациус, кисло улыбался на такую похвальбу, поскольку совет выставить пост давал в основном для собственной безопасности. Вряд ли враги стали бы сортировать спящих рыцарей на него любимого и всех остальных. Воняло от них на вторую неделю похода совершенно одинаково.
Вчера они вернулись из похода, расположившись капитальным лагерем близ торгового городка Малахит, оседлавшего перекрестье основных торговых трактов здешних земель. Ждали подхода всех отрядов, пока собралось пять из семи. Что-то планировалось, какая-то грандиозная военная операция, судя по привлекаемым силам. Вот только конкретно – куда и когда двинутся войска, никто не говорил.
– Еще ей волосы серебрянкой думаю подмазать, – сообщил Вахтер Синоптику. И, замолкнув, мгновенно перевернул щит, заняв походное кресло у столика с канделябром и нехитрой снедью одинокого рыцаря. Поскольку в это время в его шатер входил глава отряда, сам магистр Рубер Тертиус.
– Фро Рубер, – сказал Вахтер, в ужасе подмечая, что тот идет не просто так, а с лютней под рукой. – Опять вы пришли петь мне свои сонеты?
– Каюсь, именно так, – ответил Рубер, поглаживая свою свежепобритую лысину. – Собственно, только в вас я и разглядел среди всего братства истинный талант к поэзии. Я сам слышал, как вы…
