– Скотина ты неблагодарная.
– Отчего же, – не унимался Мараш. – Вот починишь городьбу, я буду просто очень и очень благодарной скотиной. Так что?
– Воевода, – проникновенно сказал ему Аня. – Иди давай к своей воеводихе под бочок, а? Завтра утром я что-нибудь придумаю. Не беспокойся.
***
Утро застало Аню уже на месте разбитой стены. Дозорные быстро доложили об этом Марашу и тот сразу прискакал на место, решив посмотреть, как там колдун будет стену новую выправлять. С тайной надеждой заказать вдобавок к рухнувшей еще пару дополнительных башенок и двойной стрелозащитный навес.
Выглядел колдун вполне по-боевому: в доспехе, при мече и с щитом. Все из коллекции краснотальского арсенала «За здорово живешь». То есть, среднего качества, зато бесплатное. Мечтатель смотрел на лагерь Ордена, стараясь привлечь его обитателей разными знаками. Но те не проявляли никакого интереса к одиночке, что находился вне зоны поражения их арбалетов. Мало ли какой придурок кривляется.
– И чего ты удумал? – спросил Мечтателя Мараш, подходя к нему.
– Я дам им поединок! – сообщил Аня, радостно улыбаясь. – Дуди в свою трубку, вызывай Орден на связь!
Мараш горестно вздохнул, но выполнил пожелание молодого человека. Едва по реке и далее, вдоль поля с обгорелыми сосновыми комлями пролетел звук рога, как в ответ зазвучала труба Ордена. И вскоре к развалинам стены прискакала целая кавалькада рыцарей, возглавляемая Рубером.
– Что? – радостно спросил Тертиус. – Сдаётесь? Давно пора!
– Хрен тебе в ухо, воображала, а не Краснотал! – грубо ответил ему Мараш. – Вот тут у нас молодой человек желает вызвать вашего рыцаря на поединок. Уж очень ему неймется по утру об какого-нибудь дуболома меч опробовать! А у вас таких пруд пруди, так сделай милость, выдай одного, которого не жалко.
– Совершенно верно! – кивнул, словно учитель бойкому отличнику Мечтатель Марашу. – Господа рыцари, вызываю любого из вас на поединок! Пешим или конным, на мечах или копьях!
– И что же нам от победы над вами, уважаемый? – слегка равнодушно спросил Рубер.
– Так я же великий и ужасный колдун, – ответил ему Мечтатель. – Убьёте меня в честном бою и лишите Краснотал колдовской поддержки. Ну а если я одержу верх, то не обессудьте, но придется вам дать городу неделю перемирия.
Рыцари озадаченно переглянулись. Мечтатель знал, что они согласятся. Хотя бы потому, что ничего не теряли. Им и так пришлось несладко и с нынешними силами без подмоги они вряд ли могли рассчитывать на успех, открыто штурмуя Краснотал. Неделя отсрочки давала им возможность не потеряв лицо дождаться подкрепления. А победа позволяла избавиться от действительно серьезного противника. Что Аня сильный колдун никто не сомневался, обугленное поле с останками несчастных предшественников было тому наглядным доказательством.
К Марашу подошел Герди, тихо спросил, что происходит. Воевода ответил, мол, господин Мечтатель решил почудить. Потому остается лишь смотреть и наслаждаться красотою его уловок. Тем более что седьмицы работникам Краснотала весьма хватит привести разломанные стены в относительную исправность.
– Никаких колдовских штучек? – подозрительно спросил Рубер. Аня сделал жест безусловного согласия:
– В нашем благородном роду ценят правила поединка.
– Отлично! – воскликнул один из рыцарей Ордена. – Уважаемый Рубер не будет возражать, если я увижу, какого цвета кишки у этого наглеца?
– Пробуйте, фро Ган.
Принявший вызов Мечтателя спешился, злорадно улыбаясь. Поводья его коня принял сам магистр. Поединщик сделал три шага в сторону противника, остановился, прокашлялся.
– Ты, мерзкий молокосос, осмелившийся бросить вызов рыцарю Ордена Золотых знамен, известных своей доблестью и мужеством! Я сотру тебя в порошок и прикажу зарыть, как собаку!
– Это что, – спросил Мечтатель Рубера. – Он меня таким образом решил обидеть?
– Вы, может, не совсем знакомы с местными ритуалами поединков, – пояснил магистр. – Но всё именно так. Перед схваткой бойцам дается возможность выразить друг к другу презрение и ненависть с помощью оскорблений. Когда фро Ган завершит свою тираду, начнется ваша очередь оскорблять, как инициатора поединка.
К удивлению Рубера, Мечтатель даже лицом просиял. Он обернулся, заметил Герди и подмигнул ему. Тот спросил:
– Ты уверен в своих силах? Как я помню, тебя в прошлый раз их рыцари серьёзно помяли.
Вместо ответа Мечтатель спросил:
– Знаешь, отчего мне Верховный совет родов аграи куп пеле запретил участвовать в поединках?
– Понятия не имею, – дёрнул щекой Герди.
– Сейчас поймешь, почему, – пообещал Аня, злорадно рассмеявшись. Развернулся он к фро Гану уже с совершенно безумным выражением лица и с места в карьер начал:
– Эй ты, краснорожая морда с рачьими глазами, что ты бивни вытащил, решил высушить, перед тем как их выбью? На меня смотри, падаль поганая, хотя не, отвернись, от тебя несёт, как от собачьей требухи третьего дня гнилоты! На поединок он вышел, чучело огородное, тебе на деревенской попойке надо выходить танцевать с мужиками, баба ты криворылая с крокодильей рожей и слоновьими ушами. Ты где такой прикид подобрал, в каком борделе? В какой помойке, я спрашиваю, с какого пьяного нищеброда украл амуницию, за какие такие любовные услуги? Ой да у тебя и руки кривопалые, вы посмотрите на этого ущербного! Многих я видел уродцев, но этого даже в цирк выступать не возьмут, директор заблюет трудовую книжку в приступе отвращения. Ты чего так ручонку левую задрал, привык ею в заду ковыряться? То-то у тебя так задница раздалась, жалко твою лошадь, сколько ей дерьма приходится таскать, сколько нюхать твоих газов, которые ты пускаешь, едва заприметив кого-то сильнее кошки! Ой, что-то и сейчас понесло гнилухой, фуууу. Да ты никак в штаны наделал, малахольный?
– Ишь как заливается! Похоже, пока он говорит, мы новые стены построить успеем, – между делом шепнул довольный Мараш Герхарду. Фро Ган в свою очередь то бледнел, то краснел, то его трясла дрожь ярости. Он бы рад крикнуть «Довольно!» и начать поединок, но правила были правилами – требовалось дослушать поток оскорблений до конца. А вот конца-то им и не наблюдалось.
– А глазенки залил уже с утра, нет? Залииил, пьянчужка позорная. Видно же, не опускай стыдливо лупилки свои поганые. Давно не просыхаешь, упырёнок? Давно фро променял на вино? Оно и наблюдается. Ручонки трясутся, ножки сами собой лягаются, того и гляди по ляжке струйку пустит. Ну явно же не единожды уже напивался вдрызг и лежал потом в своих анализах и соплях. А друзьям за тебя доставалось… Доставалось ведь, да? Черт позорный. Сколько товарищей боевых подвел из-за своего…
Для простого наблюдателя казалось, будто Аня просто извергал поток ругательств в адрес своего противника. Но легко схватывающий на лету чужие повадки Рубер заметил, что с самого начала «парень-колдун» принялся нащупывать слабое место у фро Гана, осыпая того буквально с ног до головы тестовыми оскорблениями и уже когда тот дернулся на обвинения в пьянстве – а сей рыцарь действительно имел привычку просыпаться по утрам под столом, перебрав лишнего или начинать день кувшином вина – врагу оставалось лишь вцепиться в эту слабость и начать расшатывать. Мечтатель уже не обзывал, он обвинял рыцаря в том, что его пьянство сказалось на его чести, что его боевые товарищи гибли и проливали кровь из-за него, из-за его слабости к вину. Кровь, жизнь друзей, неудачные боевые операции Ордена – все это щедро возложил на плечи фро Гану Мечтатель уверенным тоном судьи, словно воочию наблюдал совершение сих проступков. И внезапно на глазах фро Гана выступили слёзы, он крепился до последнего, но затем его губы затряслись, рыцарь обернулся к своим собратьям, всхлипывая.
