– Фро! Неужели я действительно такое чудовище?
– Да! – ответил вместо фро Мечтатель. – Просто они молчат и стесняются тебя обидеть! Но посмотри на их лица, они говорят сами за себя!
– Фро… про… простите меня!
Он упал на колени перед смущенными подобной реакцией рыцарями Ордена и забился в рыданиях, всхлипывая и повторяя: «Простите, простите!»
Для верности оттарабанив словно из пулемета еще минут пять отборной брани в адрес слизняка и ничтожества под ногами достойных людей, Мечтатель развел руками, обращаясь уже к магистру Руберу.
– Я так понимаю, почтенный, поскольку ваш боец, мягко говоря, слился, поле за мной и посему вы клянетесь дать неделю на отдых Красноталу?
Рубер повернулся к своим бойцам, раздумывая, не предложить ли еще кого на поединок. Но по выражению лиц подчиненных понял, что никто из них не рвется повторить процедуру жестокой психологической проработки, которую только что на их глазах провели Гану. Вон, бедолага, до сих пор бьётся в рыданиях под ногами фро.
– Мое слово крепко, – вздохнул магистр. – Пусть мы и не увидели крови в этом поединке, но победа явно ваша, господин колдун. Продолжим ратную встречу через неделю. И… ещё… можно с вами поговорить наедине?
– Конечно, – ответил Аня, делая знак спутникам удалиться на почтительное расстояние. Рубер велел то же сделать своим подчиненным, что поспешили отойти, подняв с земли фро Гана.
Магистр стоял перед Мечтателем, опёршись о свою неразлучную сулицу. Он терпеливо дождался, пока посторонние достаточно отдалились и негромко сказал.
– Я хочу поговорить об Эгирэ.
– А я догадался, – сказал Аня. – Иных общих тем у нас и не наблюдается.
– Она появилась столь внезапно и столь внезапно исчезла. Я смел надеяться, что сумел заинтересовать её, как личность, и жажду продолжить прерванное внезапно знакомство. Где её искать? Куда она ушла?
– Эээ, – от такого проникновенного тона магистра Аня даже смешался. – Видите ли, господин магистр… она никуда и не уходила, поскольку никогда сюда не приходила. Это была лишь копия, выдумка!
– Копия! – согласился Рубер. – Понимаю! Но ведь наличие копии предполагает наличие оригинала? Где, так сказать, оригинал? Как с ним встретиться?
– Хороший вопрос! – похвалил магистра Мечтателя. – Но у меня имеется встречный – мне-то зачем устраивать вам рандеву?
Рубер задумчиво покосился на свою сулицу.
– Мы ведь можем продолжить поединок. И хотя вы ниже меня по статусу: я всё же военачальник, но скрещу с вами честное оружие. А на честном оружии шансов у вас против меня немного.
– Ой, напугали, дяденька, – поморщился Аня. Он даже не заметил, как дернулся Рубер, вернее, дернулась его рука с коротким копьем. И с пояса Мечтателя на землю хлопнулся меч в ножнах, с хирургически точно порезанными ремнями креплений. Особых комментариев и не потребовалось: Аня наглядно понял, что поединок с магистром скорее продлится пару секунд. Кто бы предполагал такие скорости от с виду добродушного лысого мужичка.
– У меня такое чувство, что всё же напугал, – холодно сказал Рубер. – И блестящее умение обзываться вас не спасет. Я просто на время оскорблений заткну уши.
Мечтатель глянул на смертоносную сулицу Рубера, опустил глаза на свой меч у ног. Вздохнул:
– Как говорит Мараш, умеете вы уговаривать…
Глава 47. Очная ставка
– А их даже особо пытать не пришлось, – сказал фро Типелли магистру Суператору, провожая по длинному каменному коридору замка, когда-то принадлежавшего зажиточному купцу, а теперь, после захвата этих мест, отошедшего Ордену. Замок рыцари определили под тюрьму. – Как схватили, и друг против друга поставили, так и запели эти пташки, только успевай записывать.
– Трисмегас еще более-менее понятно, что за тварь, – сказал Суператор. – А второй кто? Если бы он не дёрнулся, когда Тёмная душа указала на проклятого колдуна, мы бы его и не заметили. Его и Кара не распознала.
– До сих пор не понимаю точно: либо сумасшедший, либо очень хорошо закрывшийся злодей, – вздохнул фро Типелли, освещая магистру путь факелом. – Всё что у нас есть на него, имеется лишь со слов Трисмегаса, а стоит ли ему доверять, вопрос сугубо риторический. Говорит, это великий бог Изнанки Баа Ци, сошедший с ума от уничтожения иных Вселенных. Настолько, что ему его собственное оружие отказалось служить.
– А что же этот… бог сам говорит?
– Про себя практически ничего. Про Трисмегаса утверждает, будто тот попал тоже из места, рекомого Изнанкой. И что этот Трисмегас на самом деле гнусное животное, которое жрёт Вселенные.
– То есть, если брать их бред на веру, они оба есть гнусные поедатели Вселенных. – резюмировал Суператор. Фро Типелли кивнул, соглашаясь с выводом магистра.
– Что с ними делать?
– На Трисмегаса уже есть решение заочного трибунала, его уничтожать антиколдовским методом, если мы сейчас не выясним каких-то новых деталей. С отрубанием всех конечностей и сжиганием под наблюдением Тёмной души. А этого… не знаю. По большому счёту на него ничего нет. Дать кнутом раз десять, чтобы знал, и отпустить на все четыре стороны.
– Магистр! – ахнул фро Типелли. – Да как так? Он же…
– …Вселенные уничтожает? – цинично улыбнулся Суператор. – У нас в Кодексе уравнения плохих поступков есть что-то про преследование лиц, виновных в уничтожении иных Вселенных? Полагаю – нет.
– Можем провести по статье "Уничтожение чужого имущества", – нашелся фро Типелли. Но инициативу магистр не поддержал. Суператор еще сделал несколько шагов, четко печатая шаг коваными каблуками сапогов, и добавил в задумчивости:
– Возможно, подходящее для него наказание имеется, но в уложениях врачевателей по душевнобольным.
– Так он душевнобольной? – спросил фро Типелли. – Хотя, мой фро, иногда мне кажется, что мы сами тут все какие-то душевнобольные. Столько всего в последнее время нового: Тёмные души, Сонм Великих героев, эти странные иные миры… Как все завертелось! А как было хорошо и понятно ранее. Собрал боевых друзей, вышел на кордон, побился со сторожей Хвойного княжества… Загрузил убитых и раненных и обратно домой. Эх, времена были!
– Времена меняются, и наша задача держать руку на этих изменениях, иначе враги задавят! – убежденно ответил Суператор. – Не будь изменений, до сих пор бы воевали с дубьём да пращами, как предки. А попробуй выйди сейчас в таком прадедовском виде против врага: пока дело дойдет до рукопашной, до смерти засмеют.
Скрипнула кованая дверца, открывая вход в большую светлую комнату с большими хоть и зарешеченными окнами. Впрочем, дабы вид решетки не действовал пагубно на присутствующих, мастера кузнечного дела превратили ее в произведение искусства, изготовив в виде затейливого переплетения цветов.
Посреди комнаты стоял изящный столик, за которым сидел фро Кам, сухой однорукий инвалид – Орден не забывал своих ветеранов, что не могли продолжать военную службу в ратном строю и переводил их на бюрократические специальности. По правую руку от фро Кама на почтительном от него расстоянии сидел аккуратно привязанный к похожему на трон креслу Трисмегас. Перед ним находилась табуретка с кувшином воды и миской каши. Но к еде зловредный колдун-предатель, как его звали в Ордене, не притронулся.
