— И вы думаете, я смогу за это утро выучить способ создания пространственных разломов?
— Под страхом смерти люди могут показывать и не такие чудеса.
— Но… — теург заколебался, и его можно было понять. Джаана знала, что на его месте стояла бы до конца. На самом деле это ведь очень просто — с улыбкой встречать свою смерть, она так уже делала однажды, и тоже на приёме у человека власти. Тогда Джахандар отпустил её. Сейчас Тостиг вряд ли сделает то же самое.
Йон поддастся. Ему отдадут манускрипт и заставят изучать запретное, и появится ещё одна ниточка к его распространению — если, конечно, Тостиг сдержит слово и оставит теурга в живых. Прежде его нельзя было обвинить в нарушении обещаний, но сегодня вера Джааны в честность короля поколебалась. Он, быть может, и верит, что использует демонов лишь как инструмент. Но инструмент можно обратить и во зло. Молотком можно забивать гвозди, а можно проломить человеку череп. Не очень удобно — куда лучше взять булаву, но всё же возможно. С демонами так же.
— Выбор прост, мейстер Винтерсон. Ваша жизнь — или…
— Я вас понял. Нет.
— Нет? — удивился король.
— Всё это время я презирал себя за то, что подчинился тогда в Ранкорне и открыл дверь демонам, — Йон говорил холодно, спокойно, и всё же Джаана слышала лёгкую дрожь в его голосе. — Вы не теург, ваше величество. Не потому, что лишены дара магии. Вы не понимаете, что это такое — теургия, и что она может сотворить с миром. Я тоже не понимал. Теперь понимаю. Так что нет. Делайте со мной что хотите, но магии пространства я больше не коснусь.
Джаана достаточно успела узнать короля, чтобы увидеть гнев за маской безразличия, которую он сейчас нацепил. И поняла — он тоже не отступит.
— Хватит, — услышала она собственный голос. А ведь там, в крепости, Магнус Эриксон. Как его предупредить? — Я согласна.
— Неужели? — Тостиг повернулся к ней, и конвоиры теперь тоже смотрели только на неё. — Я рад это слышать, но почему вы передумали?
— Потому что не хочу больше смертей из-за меня. Я закончу то, что начала здесь, но всё, что случится дальше, будет вашей виной.
— Так тому и быть, — король вздохнул. — Мы победим, мейстрес Илос. Мы победим с вашей помощью, объединим Хельвег и покончим с демонами раз и навсегда благодаря вашим знаниям. А потом, быть может, сумеем помочь и Джумару.
— Довольно слов, — она шагнула вперёд и взмахнула руками, концентрируя силу. Сейчас Джаане предстояла чистая теургия, лишённая всего того, что пришло из древней магии. Никаких жестов, никаких слов, никаких ритуалов. Только мысль.
Но легче работу это не делало — скорее наоборот.
Тостиг был прав, говоря о разломе. Будь пространство здесь стойким, всё, что смогла бы Джаана вот так, без подготовки — это призвать десяток лакертов, как тогда, в Ранкорне. Но небо мерцало не просто так. Ткань мироздания в этом месте истончилась, ещё несколько дней — и она разорвалась бы, впустив на амальтейскую землю гостей из чужого мира. Совершенно никчёмная угроза для укреплений форта — но только если ей не поможет магия.
Как сейчас.
Сила текла сквозь тело Джааны, устремляясь в небо. Сила стала ножом, который джумарка вонзила в ослабевшие швы реальности. Ктесифонт тоже сравнивал это с ножом, который по незнанию вонзил в самое сердце мира — и хотя в предисловии он предостерегал Джаану, она всё-таки не справилась.
Но, по крайней мере, она успела хоть что-то сделать правильно: отдала манускрипт тому, кто сможет распорядиться им лучше. Теперь нужно было лишь работать достаточно медленно, чтобы Магнус смог заметить происходящее и уйти. На прочих Джаане было плевать, в конце концов, эти люди не просто так пришли сюда с оружием. Да и не сумеет она удерживать расползающееся пространство столько времени, чтобы все они сумели ретироваться. Важен лишь некромант.
Мерцание давно уже сменилось нестерпимым светом, отбрасывая жуткое, неестественное зарево на низкие облака. Теперь приходилось использовать силу уже не для того, чтобы расширять разлом, а наоборот, чтобы сдерживать его. Магнус должен уйти. Он уже уходит, он должен был заметить. Но если задержать демонов ещё немного, это даст ему больше шансов. Это…
В лицо вдруг ткнулось что-то шершавое, мокрое и очень холодное, и Джаана поняла, что лежит ничком в снегу. Где-то далеко слышались встревоженные голоса — кто это? Кажется, она слышала короля, а может, и нет. Может, всё это — лишь игра воображения. Может…
— Мейстрес Илос! — Тостиг говорил прямо у неё над ухом. — Очнитесь!
— Я здесь, — прошептали её губы.
Чьи-то сильные руки подхватили Джаану, и она безвольно обмякла, не пытаясь даже рассмотреть этого человека. Перед глазами стояла чернота, в которой плясали разноцветные круги — такое уже случалось раньше, когда она тратила слишком много сил. Но тогда Джаана не пыталась сдержать дыру в мироздании.
— Я сделала работу, — с трудом выговорила она, надеясь, что король услышит.
— Отнесите её в палатку и позовите лекаря, — распорядился Тостиг. — И созывайте тэнов! Мы выступаем!
* * *
— Кажись, пока тихо, — сказал Бернульф, опуская зрительную трубу. — На опушке какие-то пташки толкутся, но вроде не артиллеристы. Вообще непонятно кто.
— Значит, лучше смотреть за ними в оба, — равнодушно отозвался Магнус.
Они стояли на бастионе, встречая рассвет — так же, как и вчера, и позавчера, и два дня назад. Утренний ритуал оставался неизменным все эти дни в осаде: Бернульф навещал колдуна, вежливо интересовался, всё ли хорошо, и после обычного ответа оба шли на куртину. Там комендант доставал зрительную трубу и долго изучал вражеские позиции, выискивая изменения, Магнус же просто смотрел на восходящее солнце.
Смотрел он и на мерцание в небе, каждое утро отмечая его границы. У него не было астролябии, так что приходилось определять расстояния на глаз, ориентируясь по ярким звёздам, но и такой способ позволял сказать однозначно: разлом растёт. Ещё неделя, не больше — и трещина коснётся мира демонов.
Он ошибся. Недели не понадобилось.
Это трудно было пропустить. Если вчера трещина выглядела как вспыхивающие тут и там звёздочки чужеродного этому миру не-цвета, то сейчас они загорелись все, одна за другой. А потом — ещё и ещё, только на это колдун уже не смотрел.
— Чтоб я так жил! — Бернульф тоже заметил творящееся в небе. — Утро будет жарким!
— Куда более жарким, чем вы думаете. Собирайтесь своих людей, и не медлите. Нужно уйти из форта раньше, чем случится прорыв.
По лицу Бернульфа было хорошо видно, куда он хотел бы засунуть этот приказ, но, надо отдать ему должное, возражать не стал — просто коротко кивнул и уже вместе с колдуном заспешил вниз, к штабу.
Времени собираться не было. Оставив Бернульфа орать на подчинённых, Магнус коротким импульсом коснулся разума своих творений — того, что он считал разумом. Отзыв пришёл мгновенно. С химерами ничего не случилось, они были готовы подчиняться.
