Атиль прикрыла глаза и облизнулась, как же приятно было слышать его слова! Улыбнулась, втянула носом знакомый горьковатый аромат полыни, потянулась обнять и почувствовала знакомое покалывание в плечах. Проснулась магия.
Мужчина отшатнулся на миг, но Атиль хватило, чтобы вернуться в реальность из сладких грез. Прежде чем Реддик снова взял ее за плечи, чародейка отступила на шаг.
– Ждите, у вас есть все шансы, – вздохнула она и отвернулась к ограждению.
Обида крысой грызла душу и видеть возлюбленного не хотелось. Атиль прекрасно понимала: Реддик реагирует на изменения так же, как это делал бы любой другой, но отчего-то щипало в носу и на глаза наворачивались слезы. Наверное, если бы его слова о любви были правдой, он мог бы принять ее такой, какая есть. А сейчас получалось, его признание – болтовня и пустое сотрясение воздуха.
Командир хранителей встал рядом и молча протянул ей подзорную трубу. Еще не понимая, вернулась ли обычная внешность, Атиль вымученно улыбнулась и взяла прибор. Приложила окуляр к глазу. Сделать вид, что ничего не случилось, показалось самым простым решением. Реддик последовал примеру госпожи: как ни в чем не бывало принялся разглядывать в трубу окрестности.
Атиль вздохнула и обратилась к магии: гораздо проще и полезнее было взглянуть на происходящее, используя зрение какой-нибудь птицы. Если бы не Реддик рядом, лишние предметы ей не понадобились бы вовсе. Но ритуал совместного взгляда вдаль радовал даже сейчас, когда досада ржавчиной разъедала самые светлые моменты, и чародейка охотно поддерживала сложившийся порядок. Точнее, его видимость.
Айшала привычными воронами подлетели к незнакомцам. Покружили, оценивая, представляют ли мужчины опасность, а потом приземлились рядом. Бедолага с поклажей сначала испугался, но сообразив, в чем дело, обрадовался, и айшала подхватили обоих путников в когти и понесли на стены. Издалека они походили на пернатых хищников, которые тащат в свои гнезда вооруженных, спрятанных в простенькую броню червячков.
Атиль улыбнулась: трепыхайся – не трепыхайся, все равно склюют. А потом в голову закрались сомнения. Знак на нагруднике одного из мужчин она определенно встречала раньше, вот только где именно, сказать не могла. Обычно в этом месте наносили изображения, чтобы уменьшить урон от магической атаки, но память подсказывала, здесь дело в другом. Оставалось только вспомнить, в чем именно.
«Я хочу посмотреть на них, как доберетесь до подземелья», – сообщила она пространству и довольно кивнула теплому порыву ветра. Эдор получил ее послание.
Реддик тоже отвлекся от трубы и осторожно накрыл ладонью держащую ограждение руку Атиль. Чародейка покачала головой и разорвала прикосновение.
– Я замужем, – выдохнула она и развела руками, – дождитесь моей свободы.
– Непременно, госпожа, – поклонился мужчина и, привычно приняв от нее подзорную трубу обратно, поспешил прочь.
Не стала удерживать. К обиде добавилась злость на нерешительность кавалера. Если он влюблен давно, то отчего не пытался ухаживать раньше? Почему надо было дожидаться, пока рядом с ней замаячит другой? Махнула рукой: разберется потом, сейчас главное – приспособить дракона. Заполучить его в постель нужной ночью. Любым подходящим или не очень способом. Потом тоже можно будет зачать, но этой ночью все получится наверняка.
За спиной послышалось деликатное покашливание. Атиль обернулась и кивнула подоспевшему Эдору.
– Я сопроводил дракона к Ульдору, – сообщил он, улыбаясь. – И даже заглянул в его память.
– И что там? – прищурилась Атиль. Хотелось понять, получится ли осуществить задуманную хитрость.
Эдор покачал головой и усмехнулся.
– Много всего. Господин высокий советник, в общем-то, любит весь противоположный пол в целом, от постели не отказывается, вовсю пользуется статусом желанного кавалера и свободного мужчины.
– А по-настоящему важные женщины у господина высокого советника были? Или он так, позволял пользоваться собой всем подряд? – поинтересовалась Атиль и осеклась, пытаясь сообразить, что происходит. Злость на Реддика, похоже, переходила в злость на мужа. С обоими мужчинами чародейка решительно не знала, что делать.
– Не всем подряд, но многим, – хохотнул Эдор. – Важная женщина была. Но видно мало. То ли вышла замуж за другого, то ли Вильяр отказался жениться. Сейчас она мертва, кажется, погибла в муках, но память нашего дракона услужливо прячет детали.
– Как она выглядит, память говорит? Я бы хотела надеть ее личину.
– Увиденного достаточно… А если еще добавить немного дурманящих трав, дракон не отличит. Он и сам помнит не все.
Атиль довольно улыбнулась. Супруг не хочет спать с ней? Значит, возьмет во сне старую подругу. Главное – не струсить в самый неподходящий момент. А то у нее из постельного опыта один поцелуй и пара шальных объятий. Надежда лишь на непритязательность мужчины.
– Понаблюдайте еще немного, – подытожила чародейка, – а завтра послезавтра покажешь ее.
– Как прикажете, госпожа.
– А теперь ведите к бедолагам. Желательно начать с бездыханного, хочется рассмотреть его форму.
Эдор кивнул и направился к знакомому выходу со стен. Атиль последовала за ним.
Всегда любила замковое подземелье! В узких, освещенных редкими магическим огнями проходах было что-то волшебное. Казалось, именно здесь магия, петляя и путаясь, преобразуется и преумножается. А следом спешит наверх помочь своей госпоже нести тяжкую ношу мага-хранителя рубежного града. В детстве Атиль частенько бродила здесь: духота не пугала, запах сырости казался родным, а сквозняки так и норовили поиграть в чехарду. Даже сейчас письмена на стенах, скрытые полутьмой лестницы, шершавые низкие потолки придавали сил и наполняли душу теплом воспоминаний.
Вошли в ближайшую к входу камеру, обычно ее использовали, чтобы разговорить особо молчаливых. Время от времени тени-айшала устраивали здесь странные танцы и производили неизгладимое впечатление на неподготовленных визитеров. Атиль склонилась над еле живым телом, зажгла еще один магический огонь и вгляделась в рисунок на нагруднике: заключенный в треугольник цветок с пушистым розовым венчиком и колючей чашечкой и ножкой. Определенно он где-то встречался, но где именно, она вспомнить не могла. Прищурилась и осторожно провела рукой по рисунку.
Чужие пальцы сжали запястье и потянули ее вплотную к визитеру. Атиль увидела раскрытые глаза мужчины и охнула. Попыталась отодвинуться. Тщетно! Левое плечо пронзила резкая боль. Чародейка снова дернулась и призвала магию. Еще успела заметить, как Эдор спешит на помощь, услышать, как лезвие незнакомца со звоном падает на пол, еще видела, как из ладони вырывается пламя и пожирает все вокруг, а потом мир потонул в мрачном море болезненной черноты.
Глава пятая. Птица и дракон
Вильяр смотрел в окно и сжимал кулаки. И здесь, на рыночной площади, каждый торговец норовил полебезить перед командиром хранителей Реддиком. А тот знай себе прогуливался королем вдоль торговых рядов. Отдавал покупки сопровождающим слугам и продолжал триумфальное шествие.
