Глава восемнадцатая. Долгий взгляд в небеса
Атиль почти вылетела из портала и подошла к столу. Ее ожидало даже не послание, а большая, будто из-под торта, круглая коробка, перевязанная розовой лентой с игривым бантиком. Чародейка усмехнулась: похоже, его величество отправлял весточку в отличном расположении духа. Повозилась немного со спрятанным под бантиком узлом и, затаив дыхание, сняла крышку.
Внутри лежали два больших пучка цветов, удивительно свежих для пережитой дороги, и конверт из плотной желтой бумаги. Атиль нахмурилась. Король драконов обычно использовал голубые или белые листы с гербовыми печатями. Разорвала конверт, вытащила и развернула вложенную бумагу. Улыбнулась, чувствуя, как разум захватывает нетерпение. Послание писал Вильяр, ее самый лучший, самый ласковый дракон. Кровь стучала по вискам кузнечным молотом, пальцы отказывались подчиняться, а на душе было так хорошо, что хотелось петь. За завитками букв читалась не привычная внешняя холодность, а уютное мурлыканье спальни.
«Дорогая, нежная моя госпожа! Атиль…
Бездну раз прошу прощения за бегство, не собирался оставлять тебя одну, хотел просто полетать, но случайно пересек границу. Посылаю недостающие ингредиенты для отвара, пусть у тебя станет одной заботой меньше. Собираюсь домой, как только закончу маленькое дельце.
Дня через три пришли за мной кого-нибудь, чтобы я мог вернуться. Не хочу ждать до летнего солнцестояния, хочу быть с тобой. Претендую на твое время и внимание. А еще на ласку и совместную постель до конца миров. Знаю, нам есть что обсудить, но охотнее сделаю это после парочки поцелуев моей сладкой супруги. По-прежнему хочу остаться с тобой и сыном. Сердце замирает, стоит только подумать, что вы будете от меня далеко.
Твой невозможный дракон»
Атиль прижала бумагу к груди и закрыла глаза. Первый гнев Вильяра прошел, а, значит, муж вернется и они спокойно поговорят. Может, им даже удастся забыть о произошедшем раньше родов. Ясное дело, Вильяр все равно будет опасаться плохого исхода, но она сделает все, чтобы ее дракон тонул в настоящем и не думал о будущем. Никуда больше не отпустит! По крайней мере надолго.
Спрятала письмо в карман, сгребла в охапку цветы и отправилась к зельевару. Даст ему указания и пойдет спать. Эдор проследит за исполнением. После сегодняшних приключений Атиль хотелось немного покоя.
На выходе от зельевара ее ожидал Реддик. Командир хранителей мерил шагами коридор и был явно чем-то озабочен. Атиль нахмурилась. В ярком свете магических огней она смогла рассмотреть каждую царапину на его доспехах, каждую морщинку над носом, и серьезный взгляд вояки отдавался противным страхом где-то в глубине.
– Что-то случилось? – поспешила поинтересоваться чародейка, мысленно прощаясь с мечтами о сне.
Мужчина смутился и покачал головой.
– На стенах все спокойно, моя госпожа, – сообщил он почти торжественно, а потом сбавил тон ровно так, чтобы его не могли услышать за дверью, и продолжил: – Я хотел поговорить о своей свадьбе. Вы просили повременить с браком… Хотел узнать, ваша просьба еще в силе?
Атиль тяжело сглотнула. Она уже успела забыть о том давнем разговоре. Тогда Реддик казался ей мечтой, самым желанным мужчиной на свете. Глупая! И близко не представляла себе, и что такое настоящее желание, и каким должен быть мужчина. Пожевала губу и пустилась в оправдания.
– Простите великодушно, Реддик, я… С того дня изменилось так много… Сейчас я не имею ничего против вашей свадьбы и буду рада, если ваш брак окажется счастливым.
– Но ведь вы… – мужчина смерил ее взглядом и уставился в глаза. Атиль готова была поклясться, что Реддик обнял бы ее, если бы не выпирающий живот.
– Простите меня за напрасные надежды, – выдохнула как можно тверже. Сейчас его настойчивость немного раздражала. У Реддика было столько лет, но он ими не воспользовался, а сейчас отчего-то решил получить победу за один день? Случается, но крайне редко. Набрала воздуха в грудь и продолжила: – Клянусь, больше не дам вам повода для сомнений. Не претендую на вашу свободу и желаю вам счастья в браке.
– Как прикажете, госпожа, – поклонился мужчина и, не дожидаясь разрешения, направился прочь.
Атиль покачала головой. Обиделся, и крылья с ним, хотел бы быть ее, уже бы был. А на нет и сказать нечего. Вздохнула и опустила глаза. Показалось, на полу, где только что стоял командир хранителей, что-то блеснуло. Чародейка приблизилась и наклонилась рассмотреть получше. Протянула руку и подняла монету с незнакомым гербом на аверсе. Нахмурилась и покачала головой. Эта находка не к добру! Не зря же про нее нет ни в одной книге. Положила в карман: сегодня уже ни на что нет сил, а завтра рассмотрит находку подробнее. Главное – не забыть о ней в суете. Засыпала с мыслью, что самое большее через неделю будет ночевать в другой комнате в объятиях горячего дракона. Не придется ни кутаться в одеяло по самый нос, ни мерзнуть по утрам.
***
Через две недели посланные за Вильяром айшала вернулись ни с чем. Или почти ни с чем. Из важного у них было только письмо от короля драконов с обещанием сообщить новости о господине высоком советнике, как только они, новости эти, появятся.
Впервые со дня смерти отца Атиль не знала, что делать. Ощущение собственного бессилия тяготило и наводило глухую тоску. Не могла наведаться к крылатым сама, пришлось бы оставить стены дольше, чем на сутки. Айшала тоже были бесполезны, их магия подпитывалась Пустынными землями, и у драконов они бы очень быстро потеряли силы. К тому же Атиль не понимала, стоит ли доверять королю драконов: вдруг по какой-то неясной причине брак крылатого и светлой госпожи оказывался невыгодным для него?
Ей оставалось только ждать, но ожидание было куда мучительнее самых сложных интриг и вылазок. Успокаивала себя одним: если бы муж хотел бросить ее, ему бы хватило решимости сообщить об этом. А так еще существовала возможность, что он просто не закончил свое маленькое дельце и явится, как только доведет все до конца. Еще плохо соображая, она поднялась на стены и изменила защитное заклинание. Теперь магия могла пропустить дракона без спутников. Вернулась в кабинет и попыталась заняться делами.
Все валилось из рук. Слова на таклу казались тарабарщиной, раздражали слуги и секретари, и даже Эдор, существо, следующее по пятам с самого ее детства, сейчас казался чужим и беспомощным. Хотелось спрятаться подальше и реветь от безысходности. Никогда еще Атиль не казалась себе такой жалкой и никому не нужной. Никогда еще она не нуждалась в теплых объятиях так сильно.
Малыш помог вернуться в реальность. Почувствовав несколько толчков подряд, чародейка вспомнила, что до родов с каждым днем остается все меньше времени, а их с ребенком жизни зависят от того, как тщательно она подготовится. Судьба давала знак, что светлой госпоже не на кого рассчитывать, и пренебрегать предупреждениями было глупо. Атиль приказала Эдору приготовить успокаивающий отвар и уселась за план замка. Следовало выбрать подходящую для родов комнату и заняться ее подготовкой. Оставалось чуть больше трех месяцев, каждый день был на вес золота.
