– Мы тут! Помогите! Сюда!
Невесты, мгновенно превратившиеся в стадо, рванули на звук. Может быть, если бы они так не орали, из этого что-то бы и получилось. Но они орали! А еще неслись сломя голову, совершенно не видя дороги. Кто-то врезался в меня, и я, оступившись, плюхнулась на что-то мягкое и пищащее. Где-то ругалась Василиса, без стеснения пользуясь лексиконом своей бабушки. Но ее голос медленно удалялся. Глухо выругавшись, я нащупала вяло трепыхающееся тело под собой.
– Ты кто?
– Бу-бу-бу…
– Чего?
– Слезь с меня, тогда пойму! – хрипло выдала моя подушка.
– А без того не поймешь? – ухмыльнулась я, откатившись в сторону.
– А как? – огрызнулась она. – Может, ты меня насмерть задавила. Тогда я уже не княжна Леля, а гуль. И пора тебя кусать! А если не насмерть, то княжне кусаться невместно.
– Лелька, ты, что ли? – я попыталась нащупать в темноте мелкую кочевницу.
– Я, что ли, – буркнула она, вцепившись мне в руку. – А ты – Марина?
– Ну да.
– Лучше бы ты была Василисой, – ляпнула бесхитростная девчонка.
– Ну спасибо. Можешь пойти ее поискать, раз я тебя не устраиваю.
– Да не. Устраиваешь. Лучше ты, чем эти клуши… Надо же… Побежали, как овцы из загона! Просто Василиса всегда все знает.
– Все знать невозможно, – качнула головой я.
Кое-как, помогая друг другу, мы поднялись на ноги.
– А Василиска знает, – упрямо ответила Леля.
– Ну вот у спросишь у нее потом, почему ее колдовство не сработало, и что это вообще тут такое было, – отмахнулась я. – А пока надо решить, куда идти.
Увы, Леля, как и я, полностью потеряла ориентацию после нашего столкновения. Мы даже не могли понять, с какой стороны сюда явились, не говоря уже о том, куда направиться.
– Можно остаться здесь и подождать, пока нас найдут, – с долей сомнения предложила княжна.
– И заработать воспаление легких вместе с воспалением придатков, – проворчала я.
Мои плечи прикрывала выданная Луизой меховая пелерина, а вот по ногам тянуло весьма ощутимо.
– Что заработать?
– Лихоманку, – я вытащила из глубин памяти полузабытое слово.
– Да, не надо, – согласилась Леля. – Тогда будем искать выход. На дворе день-деньской. Темнеет сейчас рано, но все равно светлее, чем тут. Найдем окно, поймем, куда идти.
– Разумно. И как мы будем его искать? Тут, между прочим, лестниц полно. Не заметим ступени – костей не соберем.
– Надо отхожее место искать. По запаху!
– Вот только общественные туалеты я еще не вынюхивала, – проворчала я. – Нет уж. Там окон точно нет, я помню. Еще провалимся в… В это самое…
– Не. Не хочу! Луизка обрадуется.
– Это единственное, что тебя волнует? – вздернула брови я.
– Тогда пошли в разные стороны по стене. Я окно найду – закричу, и ты ко мне придешь. По стене. Ты – я к тебе.
– Не хотелось бы разделяться, – буркнула я.
– А что, тут стоять? – запальчиво возразила Леля. – Может, нас никто не найдет! И вообще факелы только тут задуло, и искать не будут! Ты как хочешь, а я пошла!
С этими словами она вырвала руку и пошла куда-то вперед. Или назад, я уже давно потеряла направление.
– Да стой ты! – перепугалась я. – Вместе пойдем.
Лестниц в замке действительно хватало, и наткнуться впоследствии на холодный труп со сломанной шеей мне безумно не хотелось.
– Ладно. Жду. Иди сюда. Тут ручка какая-то. Не поворачивается…
– И еще, – я медленно двинулась на голос, придерживаясь рукой за стену. – Пол надо ногами щупать, чтобы…
– О! Повернулась, – радостно воскликнула Леля.
И в ту же секунду каменная плита беззвучно ушла у меня из-под ног.
Не успев даже пискнуть, я ухнула вниз. Впрочем, неглубоко. В спину ударило что-то твердое, вышибив из легких весь воздух, и дальше я уже скользила по громадной каменной трубе.
– Мама! – завизжала я, кое-как вдохнув. – Помогите!
Я попыталась зацепиться за стенки, но даже ноготь не сломала, так плотно были притерты друг к другу гладкие камни.
«Сейчас как врежусь в тупик», – успела подумать я, с ужасом представив бесформенную кляксу, прикрытую меховой пелериной, и с визгом вылетела наружу, прямо кому-то в руки.
Неизвестный хекнул, но устоял. Я же лишь слегка зашибла коленки о твердую броню у него на груди. Шлепнуться на пол не позволил, поймав за занемевшие во время кошмарного спуска руки.
– Спа… Спа… – от пережитого ужаса воздуха не хватало, и договорить простое слово все никак не получалось.
– Тихо, тихо, – он перехватил меня за талию, и я с благодарностью прижалась щекой к широкой груди: ноги меня не держали.
– Там темно и… – кое-как выдавила из себя я, силясь в густом полумраке рассмотреть хотя бы силуэт своего спасителя.
– Очень темно, – усмехнулся воин и вдруг шумно втянул носом воздух, словно принюхиваясь.
– Э! Ты чего? – я уперлась ладонями ему в грудь. С тем же успехом можно было бы попытаться сдвинуть стену.
– Не двигайся… – тихо прошептал он. – Твоя кожа еще хранит отголосок силы.
«Черт, – выругалась я. – А мне-то казалось, что никто ничего не заметил!»
– Такая влекущая… – мужчина зарылся лицом в мои растрепанные волосы.
– Отпусти! – я снова попыталась вырваться, и опять безуспешно.
– Почему-то не хочется, – с пугающей откровенностью отозвался он, склоняясь все ниже.
Его дыхание уже обжигало чувствительную впадинку за ухом. Я снова зашевелилась, но как-то слабо, словно по обязанности. В объятиях незнакомца я неизвестно почему почувствовала себя как дома. В том смысле, что дышать сразу стало легче, а сердце прекратило колотиться где-то в горле, вернувшись на законное место. Он коснулся пальцами моего подбородка, мягко вынуждая поднять голову. И в этом жесте было столько осторожной нежности, что я сразу поняла, что произойдет дальше.
«Да что такое?! – остатки здравого смысла трепыхались где-то глубоко в душе. – Я даже лица его не могу разглядеть!»
– Отпус…
Но договорить не успела. Твердые губы нашли мои, сминая их требовательным, почти болезненным поцелуем. По коже прокатилась горячая волна, а ноги мгновенно стали ватными.
– Так вот оно как, – проговорил мужчина, отстранившись, казалось, целую вечность спустя. – Значит, будешь моей. Кстати, кто ты такая?
Эти слова подействовали как холодный душ.
– У нас принято сначала знакомиться, а потом целоваться лезть! – воскликнула я, рванувшись назад.
