– Врешь! – воскликнули девицы в один голос.
«Ну правильно, – обреченно подумала я. – Интересно, что мне самой в голову бы пришло, заяви одна из них нечто подобное?»
– Не вру, – тяжело вздохнула я и рассказала им и про экскурсию, и про легенду, и про пустырь на месте Вороновой крепи.
Девицы слушали, затаив дыхание. Перебивала только Василиса, переспрашивая непонятные слова, да и то редко.
– Вот, – закончила я. – И теперь неизвестно, кто из невест та самая ведьма.
– Чего же это неизвестно? – подбоченилась Леля. – Луизка, курица заморская, кто же еще. Она и есть. Больше-то никто замуж не хочет!
– Ну да… А если не она. Что если она почему-то замуж не вышла, ну волхв ее, например, выжил. А вышла другая, и вот она…
– Она и оказалась злой женой, – продолжила Василиса. – Может быть. Тут некоторые не прочь хозяйкой крепи стать, да Луизку боятся.
– Вот! – подняла палец я.
– Ну да, – задумчиво согласилась Леля. И посмотрела на меня. – А может, это ты и есть?
– В смысле я?! – у меня отвисла челюсть. На такой эффект, рассказывая свою историю, я точно не рассчитывала.
– А кто еще? – спокойно кивнула Леля. И принялась загибать пальцы. – Вот смотри. Ты появилась позже всех. Это раз. Все время куда-то пропадаешь. Два. Возле Вороновой любки крутишься. Три. Девичьи забавы тебе неинтересны. Четыре.
– И с Вороном целовалась – пять, – ввернула Васька.
– Да я сама не знаю с кем целовалась! – взвыла я.
– Значит, это таки ты была! – с удовлетворением заметила девица. – А то мне со спины было не видать.
– Да там вообще ничего было «не видать»! – отбивалась я, ругая свой длинный язык.
– Ну… Видно и правда плохо. Да я и не подумала на тебя. Девицы-то разбежались в разные стороны, как у меня с магией не заладилось. Но когда они сороками галдеть перестали, сразу и получилось все. Иду себе, светлячком подсвечиваю, двери потихоньку отворяю. Смотрю – парочка. Судак да сударочка…
– Какой судак? – я схватилась за голову.
– Так женишок наш любезный, – пояснила Василиса. – Я сразу назад. Не о чем мне с ним разговоры разговаривать, да в такой момент. Лица я не разглядела, но ворона отблескивала – не ошибешься.
– А ворона какая?! – ухватилась за единственную улику я и рванула к своей кровати. Там в изножье стоял сундук, куда я спихнула оба подаренных плаща. Их то я и сунула под нос самодовольной Ваське. – Такая ворона? Или вот такая?!
– О! – воскликнула Лелька, о которой я умудрилась забыть. – И плащи он ей дарит – пять.
– Шесть, – машинально поправила Василиса, рассматривая вышивку.
– Да хоть два по шесть, – отмахнулась Леля. – Я только до пяти считать умею.
– Так какая ворона? – переспросила я.
И тут же закрыла ладонью рот Леле, чтобы не влезала.
– А ты что, и правда не знаешь, с кем целовалась? – покачала головой Василиса.
– Откуда! Я ему прямо в руки свалилась, когда эта трещотка какой-то люк подо мной открыла. А там темень, да он почти сразу целоваться и полез, где уж там рассматривать, – призналась я. Леля попыталась вырваться, но я придавила ее коленом, заставляя замолчать. – Так какая из ворон была?
– А я крылья не рассмотрела, а клювы у обоих одинаковые.
– Жаль, – я поморщилась. И выпустила Лельку.
– Вот это да! Я тоже так хочу! – выдохнула она. – Научишь?
– Целоваться?! – вытаращилась Василиса.
– Да не! Дались мне ваши поцелуи. Хватать и не пущать, как Маринка. И не вывернешься ведь! Научишь?
– М-да… – покачала головой Василиса. – И это невеста… Княжна…
– Я степная княжна. Мне можно, – вздернула нос Леля.
– Куда я попала? – поджала губы наша книжница. – Одна целуется невесть с кем, другая драться учиться хочет. Не с кем даже книгу обсудить.
– А что там обсуждать в твоих книжках? – наморщила нос Леля. – Там драться не учат.
– И целоваться тоже, – фыркнула Василиса. – Там магии учат!
– О! – оживилась я. – Очень кстати. Ну-ка давай обсудим твои книжки.
– В невесты затесалась, жениха на зуб попробовала, осталось только ведьмой стать, и прощай, Воронья крепь? – прищурилась Лелька.
– Ну блин! – взвыла я. – Да что ж тебе за дурь вечно в голову лезет!
Кое-как мне удалось объяснить девицам, что в моем будущем никакой магии нет, и странная сила проснулась во мне только здесь. Про исцеление Ворона я предусмотрительно умолчала. Мои невольные подружки и так за сегодняшний вечер получили достаточно поводов для сплетен.
Василиса попыталась научить меня создавать шарик-светлячок, но как я ни билась, у меня не получилось сотворить даже микроскопическую искорку. Впрочем, долго тренироваться нам не позволили. В комнату ввалилась недовольная Марфа и погнала невест на ужин.
В Главном зале уже было полно народу. Тащиться на глазах у всех к помосту, а потом взбираться на него по шаткой лесенке у меня не было никакого желания. Я скромно прошла с толпой невест к длинной лавке и села. Живот неожиданно забурчал, напоминая, что на завтрак я съела всего один голубец, а обед и вовсе проспала. Облизнувшись, я схватила вилку, решая, что положить в тарелку в первую очередь.
И тут у меня над ухом громко ахнули. Да не кто-нибудь, а сразу все. Недоумевая, я подняла голову да так и замерла с полуоткрытым ртом.
Рядом со мной стоял Горислав. Впрочем, чтобы выяснить это, мне пришлось метнуть быстрый взгляд на главный стол. Ворон, прямой как колонна, сидел на своем месте рядом с Луизой.
– Что же ты от меня сбежала, девица-краса? – с улыбкой спросил воин и подал мне руку.
Я заколебалась.
– Ну же. Али я тебя обидел чем?
– Да нет, не обидел, – качнула головой я, медленно вставая.
Препираться посреди зала, полного любопытного народу, показалось мне еще более глупым. Да и Луизке не стоило показывать свое истинное отношение к «любимому». А так, мало ли. Может, Ворон сам велел сестричку за стол позвать. Позвали, я пошла. И никакого повода для сплетен. Ага, это я так думала. Но не учла Горислава.
Он не стал ждать, пока невесты подвинутся. Попросту наклонился и подхватил меня на руки. Я не заорала от неожиданности только потому, что дыхание перехватило.
– Ты ж и не поешь ничего, коли о тебе не позаботиться, – шепнул воин мне на ухо и понес к главному столу.
Гробовую тишину, царившую вокруг, разорвал голос Ворона.
– А почему никто не ест? Яства не удались? Провинились кашевары?
Люди словно опомнились. Кто-то взялся за кружку, кто-то принялся громко заверять, что еда выше всяких похвал. Ворон не ответил, но на меня в любом случае прекратили пялиться. Ухо пощекотал смешок Горислава, вот уж кому идиотская ситуация явно доставила удовольствие.
