– В чем-то она права, – проговорил Ворон, избавив меня от излишнего оптимизма. – Надо и другим невестам внимание уделить.
– Удели, удели, – с непонятно откуда взявшейся обидой отозвалась я. – А то и по именам-то нас не всех помнишь.
– Тебя помню, – мягко парировал воин.
Я вдруг заметила, что мы «утанцевали» в темный угол, а вокруг никого нет. Точнее, люди были, но они остались где-то там, в круге света, среди музыки и кружащихся пар. А здесь были только я и Ворон.
– Помню и вряд ли когда забуду, – едва слышно сказал он, склоняясь ко мне.
Я подняла голову…
Едва наши губы соприкоснулись, перед глазами все поплыло. Голова закружилась, а ноги вдруг стали ватными. Руки сами собой обвились вокруг шеи Ворона, притягивая его еще ближе. Хотя, казалось бы, ближе уже некуда.
Он провел ладонью по моей спине, вызвав волну горячей дрожи.
– Марина, – хрипло выдохнул он, на мгновенье отстранившись.
– Что? – отозвалась я, потянувшись следом.
В эти минуты для меня не было места уютнее, чем эта угловая ниша, отгороженная от большого зала свисающими гобеленами. Я бы, наверное, даже поблагодарила Луизку за такие декорации. Если бы, конечно, смогла вспомнить о ее существовании.
– Кто ты? – продолжил неуместный допрос Ворон.
– В каком смысле? – недоуменно ответила я. – Поцелуй хорош, но не настолько же, чтобы память отшибло.
– В том-то и дело, что хорош, – хмыкнул воин, выпрямившись.
Расслабленную негу, в которую я погрузилась, тут же заменило легкое беспокойство.
– Это плохо?
– Нет, – он уже открыто улыбнулся. – Но с Луизой все было по-другому.
– Вспоминать одну девушку во время поцелуя с другой – дурной тон, – обозлилась я и попыталась высвободиться из его рук.
Не тут-то было. Он только притянул меня еще ближе.
– Не злись, – Ворон провел большим пальцем по моим губам. – С тобой…
– Ах, вот вы где! – раздался за нашими спинами звонкий голос.
Вздрогнув, как застигнутые на месте преступления подростки, мы отскочили друг от друга, будто ошпаренные.
– Да вы милуйтесь, милуйтесь! – махнула рукой Леля, не подумав говорить хоть немного тише. – Все равно никто не заметил, куда вы делись!
– Уже заметили, – буркнула я. – Спасибо, Леля.
– Да не за что, – пожала плечами степная княжна. – Василиска разволновалась. Ну я и решила поискать.
– Спасибо! – с нажимом проговорил Ворон, не сумев скрыть раздражения.
– А я что, помешала, да? – хлопнула глазами бесхитростная девица. – Так бы сразу и сказали.
Она отступила, но очарование момента было безвозвратно утрачено. Мало того, в наш уголок уже спешили с разных сторон несколько девиц, волхв и сама Луизка. У ведьмы выражение лица было такое, что мне срочно захотелось куда-нибудь спрятаться.
«И как это она умудрилась Ворона вообще из виду упустить, курица сторожевая», – мимоходом удивилась я.
– Ну спасибо тебе, степная княжна, – слегка задыхаясь, проговорил волхв. – Нашла нашу пропажу. Чтоб тебе, такой глазастой… Мужа хорошего и свекруху помоложе!
Я невольно хихикнула: доброе пожелание было сказано таким тоном, что прозвучало как изощренное проклятье. Впрочем, смеяться быстро расхотелось – из-за гобелена вынырнула Луиза.
– Что это ты, женишок наш дорогой, по углам прячешься да невест не привечаешь?
Ворон сдвинул брови, но сказать ничего не успел.
– Потанцуем, птенчик? – пробасила Рисса и, оттеснив, а точнее, просто отпихнув опешившую Луизу, встала напротив воина.
Надо признать, разворот плеч у девицы мало чем уступал Воронову, поэтому ведьма отлетела в сторону, как сбитая кегля.
– И то верно, – подхватил волхв, едва заметно ухмыльнувшись. – С каждой невестой потанцевать надобно, коли уж для них эту забаву заморскую устроили.
– Тебя забыл спросить, – буркнул Ворон, но все-таки протянул Риссе руку.
Меня же раздирали совершенно противоречивые чувства. С одной стороны, радовало откровенное фиаско Луизы. С другой, хотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым так не вовремя появившуюся Лельку. Да еще кто-то вот уже пару минут упорно тянул меня за рукав.
– Да что тебе?! – возмутилась я, наконец развернувшись.
– Пошли быстрее! – прошептала Василиса, не обратив на мое раздражение никакого внимания. – Я такое видела!
– Что именно? – проворчала, позволив Василисе увести себя подальше от толпы.
Ворон уже вовсю отплясывал с Риссой. Возможно, если бы меня не глодала беспочвенная ревность, я бы повеселилась, глядя на эту парочку. Больше всего действо походило не на вальс, а на соревнование, кто кому чаще наступит на ногу. Луизу нейтрализовал Горислав. Он пригласил ее танцевать, и сейчас она порхала в центре зала, как яркая невесомая бабочка. Скрепя сердце пришлось признать, что я, наверное, выглядела не так эффектно.
– Ты меня слушаешь?! – ввинтился в мои мысли возмущенный голос Василисы.
– Слушаю, – кивнула я, выныривая из невеселых сравнений. – Ты что-то увидела и послала Лельку меня искать. И наша степная княжна со свойственными ей тактом и вежливостью испортила лучший момент в моей жизни.
– А что за момент? – из-за соседнего гобелена вынырнула Леля и с интересом уставилась на меня.
– Тот, который ты испортила, – отмахнулась я, отворачиваясь от танцующих.
– А что я испортила?
– Погоди, – оттеснила удивленную девушку Василиса. – Глупости все это. Ты меня послушай, Марина. Ворон-то наш или упырь проклятущий, или дурак беспросветный.
– Третьего не дано? – невольно фыркнула я.
– Кого третьего? – опешила царевна. – Я и про второго не знаю.
– Забудь, – махнула я. – С чего ты взяла, что Ворон упырь?
– А вот с чего. Про свет душевный знаешь?
– Какой еще свет?
– Душевный! Ох и темная ты, Марина. Про то все разумные люди знают.
– Я не знаю, – вмешалась Леля.
– Я и сказала: разумные. О тебе речи не шло.
Степная княжна надулась, а я расхохоталась в голос, кое-как успев зажать себе рот ладонью. Очередных гостей в нашем уютном уголке мне видеть не хотелось. И так уже в щели между гобеленами дважды мелькала мрачная фигура волхва. И головой старик крутил очень уж активно.
– Свет душевный каждый излучает. Будь то человек или зверь лесной. Главное, чтобы хоть толика силы волшебной в нем была. Волхв наш как солнце полыхает.
– Да ну? – удивилась я, снова выглядывая в щель и отыскивая взглядом высокую худую фигуру колдуна.
