– Так то ж не те упыри! – всплеснула руками царевна.
– А ты выясни про всех! Хоть всю библиотеку перечитай. Но выясни.
– Ладно, – сдалась девушка.
– Теперь ты, Леля. У тебя самая важная задача.
– Наконец-то! Я готова, – приосанилась степная княжна.
– Будешь сторожить нашу комнату! – подпустила в голос пафоса я. – Чтобы никто не вошел! Муха чтобы не улетела!
– А мухи тебе зачем? – опешила та.
Василиска уже все поняла и беззвучно хихикала, спрятавшись за спину Гориславу. Тот, кстати, тоже давно прятал улыбку в уголках губ. Незаметно погрозив им кулаком, я со всей доступной серьезностью заявила:
– А может, муха – зачарованная? Полетает по комнате, разговоры наши послушает и к хозяйке на доклад?
– К какой хозяйке?..
– К Луизке, – пояснила я. – Так что, если увидишь муху, сразу хватаешь газету… То есть… тапок… В общем, что угодно хватаешь, и чтоб эта соглядатайка от тебя не ушла.
– Но из лука я, пожалуй, в муху и не попаду… Не с первого раза, так точно… Разве что сядет куда…
Я представила, как княжна начинает рассылать во все стороны стрелы, завидев в обозримом пространстве жужжащее насекомое, и меня прошиб холодный пот.
– Не надо из лука! – поспешно подправила указания я. – Надо живьем ловить и допросить.
– Муху допросить? – округлила глаза Леля.
– Именно! Муху! – с нажимом подтвердила я. – Не стрелять же в нее. Вдруг что-нибудь интересное узнаем.
– Да, да, – закивал Горислав, подмигивая мне. – Со стрелой-то особо не поговоришь.
– Вот! – я назидательно подняла палец. – А теперь разбегаемся. Вдруг кто-то сюда заглянет?
Под кем-то я подразумевала вполне конкретного человека. В последние пять минут я чуть не окосела, пытаясь одновременно смотреть на Лельку и не выпускать из виду настырного волхва. Тот так и не прекратил свои поиски и теперь планомерно шел по залу, заглядывая за каждый гобелен.
– Разве бал закончился? – переспросил Горислав, посмотрев через мое плечо в зал.
– Для нас закончился, – пригвоздила я и, подхватив девиц под руки, зашагала к выходу.
* * *
В ту ночь нас никто не потревожил. Может быть, сыграло свою роль то, что Леля встретила сунувшуюся было к нам Риссу натянутым луком.
– Вы это чего? Из-за Ворона? Да совсем чуть-чуть ему ногу оттоптала! – возмутилась та, попятившись. – Он даже и не прыгал почти!
Лук я у степной княжны отобрала и сунула к себе под тюфяк. Но амазонка уже успела удрать и, видимо, что-то такое рассказала оставшимся в старой спальне девицам. Потому что больше желающих навестить нашу троицу не нашлось.
К двери мы придвинули тяжелый сундук и на том успокоились. Не знаю, как девчонки, а я спала без задних ног. Хотя большую часть ночи снилась мне откровенная чушь. Только под утро бессмысленные обрывки сложились в цветную картинку.
Я стояла на высокой башне и смотрела на раскинувшуюся передо мной равнину. Яркие пятна озер и синие ленты рек оживляли зеленый пейзаж, а кое-где в него вплетались цветная мозаика лугов и полей. Ветер рвал подол длинного платья, и я придерживала его рукой, не в силах отвести взгляд от зеленых просторов.
– Продует, – проговорил неслышно подошедший сзади Ворон и накинул мне на плечи теплую меховую пелерину.
– Ничего, – усмехнулась я. – Волхв вылечит.
– А то ты сама не справишься, – ухо пощекотал едва слышный смешок.
– Самой неинтересно, – улыбнулась я, откидываясь спиной на широкую грудь воина. – Красиво как…
– Родная земля всегда красивая, – согласился Ворон и поцеловал меня в шею, туда, где быстро-быстро билась маленькая жилка. По телу прокатилась теплая волна.
– Уймись, неугомонный! – рассмеялась я. – Люди же смотрят.
– Пусть смотрят. Пусть все знают, что я тебя люблю.
– Еще погромче крикни, – фыркнула я. – А то, глядишь, с дальних рубежей не расслышали.
– Я люблю ее! Слышите?! – взревел Ворон тем самым голосом, каким созывал на битву своих витязей, и захохотал.
– Оглушил, – рассмеялась я. И в ту же секунду он подхватил меня на руки и склонился к моему лицу.
Я подалась навстречу, но воин вместо поцелуя вдруг встряхнул меня, как пыльную подушку.
– Ты чего творишь?! – возмутилась я.
– Хватит спать! – ответил Ворон почему-то противным девчачьим дискантом и снова подбросил меня в воздух.
– Прекрати! Уронишь! – заволновалась я и действительно грохнулась на пол.
Поднялась на четвереньки, очумело мотая головой: «Ну хорошо хоть не с башни уронил, чурбан!»
Но под пальцами почему-то сминался толстый ворс ковра. Да и ветер больше не трепал мою одежду. Еще разок тряхнув гудящей головой, я огляделась. Вокруг были стены спальни, а рядом возвышалась моя кровать.
– Тьфу ты! Приснится же такое! – ругнулась я.
– Горазда же ты лягаться, – с другой стороны тюфяка показалась взлохмаченная голова Лели. – Слышь, Васька, вдругорядь сама ее будить пойдешь!
– Так это ты меня тормошила? – сообразила я. – Вот кто тебя просил? Я такой сон хороший видела.
– Василиса просила разбудить, вот я и разбудила, – пожала плечами степная княжна, поднимаясь на ноги. – Обед уж скоро. Кушать хочется.
Представив, что сейчас придется сидеть в двух метрах от злобной ведьмы, да еще рядом с непонятным Гориславом, я поежилась.
– Не пойду.
– Чего это? – удивилась Леля. – Василиса нам обоим еду сюда не дотащит.
– Да уж… Навыков лакея у меня нет, – хмыкнула царевна. – Так что сами, девицы, сами.
– А ты почему не пойдешь? – удивленно спросила я Лелю.
– Так я же комнату сторожить должна! – поморщилась она. – Чтобы никакая муха не подслушала. Вот смотри, я себе ночью пращу соорудила. Хороша? Кстати, вместе с обедом мне еще камней с десяток со двора принесите.
– По мухам можно и комком бумаги стрелять, – поспешно притушила нездоровый энтузиазм я. – Одного хватит. Стрельнула – подобрала. Василиса, найдешь бумагу для нашей защитницы?
– Нет у меня ненужной бумаги! – замотала головой царевна. – Там все записи нужные да важные.
– Что за записи?
– Жизнеописание свое составляю. Для потомков стараюсь. А ну как потом царицей великой стану? – вздернула нос Василиса.
– Потомки – это важно, – согласилась Леля. – Ладно, обойдусь без бумаги. А камней все-таки принесите.
– Василиса, – вкрадчиво попросила я, – а может, ты все-таки поищешь бумагу? А то сядет тебе на лоб какая-нибудь муха… И забудешь ты гораздо больше, чем на одном листе умещается.
