Мурашки побежали по коже от его приближения. Что-то было в этом появлении, что-то… да перестань уже! Он просто… просто… ох, уже все не просто!
— Ладно, — принял вызов парень, и пошел вперед.
Толпа отреагировала бурно, зааплодировала, загалдела, соревновательный дух всех приободрил и согрел. Парень пришел без очереди, толпа желающих немножко побузила, но в конце концов пропустила зачинщика. Зарядив три заряда легко и уверенно, он и правда оправдал свой титул. На удивление Дэвлин лишь мягко похлопал, мол, «ну ладно, ничего так».
— Ничья! — Провозгласил организатор.
А Дэвлин…
— Уступаю, — почти поклонился он.
Ох, как же парень кипел ненавистью, у него разве что пар из ушей не пошел. Я была удивлена до глубины души, но Дэвлин ругаться не стал, взял меня под руку и быстро вывел из толпы, направляясь к следующему павильону. Какое-то время мы шли молча, а я пыталась переварить случившееся. Я думала, его только товарный поезд остановит, а он так легко отдал победу…
Когда мы остановились, я чуть выглянула из-за спин зрителей и поняла, на что все смотрели. Дэвлину было легче, он просто смотрел поверх всех без проблем, я же маленькая, мне нужна табуретка. Но их здесь не предлагали.
В общем, за толпой, на самой большой по площади поляне, устраивался конкурс ледяных скульптур. И участники как раз сейчас и занимались тем, что мастерили их. Кто-то вдвоем, кто-то втроем, встречались и одиночки, но процесс пока был не завершен, поэтому фигуры я не угадывала. Мы с Дэвлином заняли места поближе (с его-то ростом можно было и на километр отойти, но он любезно потолкал народ, чтобы я тоже смогла что-то разглядеть), и стали наблюдать. Завораживающее зрелище. Использовались обычные инструменты вперемешку с горячей водой, а не бензопила, например, поэтому процесс был практически ювелирный.
— Почему ты уступил? — Спросила я, все еще не понимая этого.
Дэвлин улыбнулся, и было трудно сказать, мне ли это, или он увидел что-то, что его обрадовало.
— А почему ты так удивилась? Считаешь меня жадным до побед? — Спросил он тихо.
— Нет, — быстро ответила я, а потом подумала. — Но мне казалось, тебе хотелось победить.
— Может быть. Но победа не в награде, а в причине.
— А? — Хоть и не до конца поняла, что он имел в виду, внутри меня все перевернулось.
Но Дэвлин на меня не смотрел, только чуть смелее улыбнулся, не отрываясь, продолжая наблюдать за тем, как изо льда рождаются скульптуры. Ведущий ходил между участниками и следил за выполнением, комментируя это толпе, сообщая, что до конца соревнования остается не так много времени.
Внезапно где-то вдалеке заиграла музыка, послышались восторженные возгласы и крики, звонкий смех. Многие зрители потянулись на звук, я проследила за ними взглядом, а Дэвлин внезапно взял меня за руку и уже повел за всеми. Я напряглась, не зная, как реагировать, пытаясь всеми силами сохранять дистанцию. Просто толпа, просто он держит меня за руку, чтобы не потерять… успокоиться… успокоиться… успокоиться…
Когда мы вдруг оказались в толпе кружащихся в танце пар, голова тут же закружилась, я задрожала, но сбежать не смогла. Дэвлин меня держал. Не удерживал, нет, не было в этом жесте грубости. Но… но…
Я заглянула в его глаза, он мне снова улыбнулся.
«Потанцуешь со мной?», — спрашивал он без слов.
«Нет, уйди! Ты плохой!», — сидело у меня в голове.
«Конечно», — ответила взглядом я и улыбнулась.
И снова… танец. Я ведь танцевала с Сеором и прекрасно помню, как это было. Но Дэвлин… несмотря на то, кем он являлся, кем он был, кем я должна его воспринимать, он не задавливал меня. Да, он вел… но он был словно поддержкой, опорой, которой, как оказалось, мне не хватало.
Его объятия были мягкими, мы не особо обращали внимания на музыку, танцуя больше не для танца… тогда для чего? Он был настолько близко, что я почти слышала биение его сердце, его дыхание, взглядом ловлю линию его скул, и с трудом подавляю желание заглянуть ему в глаза. Какие желания были у него? Судя по тому, как он наклонился ко мне ближе, думаю… ой, как будто в такой ситуации я действительно могу думать!
Что он делает? Зачем? На что он рассчитывает? На то, что я его отпущу? Так я и так его не держала! И ведь все понимаю… но не хочу принимать. Потому что знаю правду. Которую рассказал мне Сеор. А если?..
Желание зарождается, словно буря. Постепенно, потихоньку, начинаю волноваться, но хочу задать этот вопрос неимоверное. Но, если я спрошу, вспомню причину, по которой мы здесь вместе, и завтра продолжим путь… это ведь все испортит. Да, я не знаю его мотивов, и он может мной очень хорошо манипулировать. Но… мне просто было с ним хорошо. Разве это плохо?
И все-таки… все-таки…
— Дэвлин… — зову его тихо-тихо, чтобы не спугнуть, а он меня внимательно слушает, замедляется и заглядывает мне в глаза. Меня пронзает словно разрядом молнии, я задерживаю дыхание и наши взгляды синхронно касаются губ. Что я делаю? — Дэвлин…
Немногословно, без нужного в данный момент вопроса, но…
Он кажется серьезным, но не таким, каким был, когда меня ненавидел. Меня ли он ненавидел? Или только то, что я заставляла его что-то делать?..
Жар его тела убаюкивал меня, мы будто оказались в его мире. Отдающем почему-то шоколадом и зимой. Я ведь даже не объясню, как пахнет зима. Но Дэвлин… Дэвлин…
Шаг нерешительности, понимаем, что за ним последует. Но так или иначе, медлим. Это ведь все только усложнит, а все и так совсем непросто. Но движение к сближению все-таки совершаем. Ощущаю его дыхание, вижу его желание…
— Кристина, — звучит мое имя.
Не сразу понимаю, откуда оно, но мурашки бегут по моей коже.
О, нет…
Отстраняюсь и в ужасе узнаю в толпе Сеора.
***
Если честно, со всем, что происходило со мной за последние несколько дней в какой-то момент я совершенно забыла о Сеоре. Например, в последний, когда мне было уже не до чего, не то, что до Сеора. Стоять перед ним и стыдливо краснеть было неприятно. Ветер немного помог, пронесся мимо, ударил мне по капюшону, закрыл лицо.
