Очень полезной для Оруэлла оказалась встреча бывших участников войны в Испании, организованная летней школой НРП в начале августа 1937 года поблизости от места, где жили Блэры — в городке Лечфорте, известном своими зелеными насаждениями и прозванном «городом-садом». Оруэлл, выступивший с рассказом о военных впечатлениях, внимательно слушал соратников, лишний раз убеждаясь, что в Испании шли две гражданские войны — против франкистских мятежников и внутри республиканского лагеря. Печатный орган НРП сообщил об этой встрече: «Здесь был Эрик Блэр, интеллектуал, чей голос был еще слабым из-за пулевой раны в горло, и поэтому говорил он недолго»
. Впрочем, присутствовавшие отмечали его меткие замечания по ходу дискуссии.
Черновой вариант книги «Памяти Каталонии» был подготовлен к концу декабря 1937 года, а к середине следующего месяца работа была завершена. В 1938 году книга вышла. Однако изначально публика не проявила к ней заметного интереса. За первые месяцы раскуплена была только половина тиража в 1500 экземпляров. Книжный рынок был насыщен литературой об испанской войне, однообразно клеймившей мятежников-националистов, прославлявшей героизм республиканцев и не пытавшейся вникнуть в суть событий, происходивших на Пиренеях.
На книгу обратили внимание только политические обозреватели. Первой откликнулась серьезная воскресная либеральная газета «Обсервер» («Наблюдатель»): «Господин Оруэлл проявил себя большим писателем в прозе, носящей объективный характер и являющейся примером прочной, неторопливой ясности, не допускающей преувеличений»
. Были среди откликов и откровенно враждебные, но большинство носило сочувственный характер. В независимых левых изданиях, в частности тех, где продолжал печататься Оруэлл, появлялись лестные отзывы, оценившие анализ драматических испанских событий, живой репортаж очевидца, бесспорные литературные достоинства. Джеффри Горер, ранее восхищавшийся романом «Дни в Бирме», писал, что новая книга Оруэлла «представляет собой произведение первоклассной литературы и в то же время является политическим документом величайшей важности»
. Джон Макнейр, с которым Оруэлл бежал из Испании, заверил читателей: «Автор ни в коем случае не является пропагандистом. Насколько мне известно, он вообще не является членом никакой политической партии»
.
Книга получила высокую оценку участников британского анархистского движения и тех, кто был близок к ним. Ветеран анархизма Эмма Голдман писала: «Впервые после того как в 1936 году началась война, человек, стоящий вне наших рядов, осмелился описать испанских анархистов такими, какими они были в действительности»
[42]. Она даже пригласила автора на собрание анархистской организации «Международная антифашистская солидарность». Однако Эйлин от имени мужа ответила, что тот не сможет принять участие во встрече по состоянию здоровья
.
Писатель получил немало писем, причем не только от единомышленников, но и от тех, кто был вне политики. Герберт Рид, известный поэт, критик и философ, один из ранних сторонников экзистенциализма, писал, что книга Оруэлла глубоко его тронула
. Особенно теплым был отклик германского социолога и историка Франца Боркенау, чьи книги рецензировал Оруэлл: «Для меня Ваша книга является новым подтверждением того, что независимо от политических убеждений можно абсолютно честно обращаться с фактами»
.
Некоторые авторы, например Раймонд Вильямс, считают книгу «Памяти Каталонии», сочетавшую наблюдения с полемикой и анализом, наиболее важной работой Джорджа Оруэлла
. С этим трудно согласиться, имея в виду будущие творения писателя. Но если рассматривать только оруэлловскую публицистику, то позиция Вильямса имеет под собой основание. В любом случае «Памяти Каталонии», безусловно, является выдающимся произведением своеобразного жанра, сочетающим яркие, живые наблюдения очевидца, блестящие образы отдельных людей и целых групп, воспоминания о недавно происшедших событиях, острую критику взглядов, которые автор считал не просто ошибочными, но и глубоко порочными и опасными, тонкий анализ расстановки сил в республиканском лагере на фоне внешнеполитической ситуации — действий правительств европейских стран и СССР, пытавшихся использовать испанское кровопролитие в собственных геополитических интересах.
В наши дни книга «Памяти Каталонии» рассматривается подавляющим большинством литературоведов и историков как произведение, написанное прежде всего автором честным, не скрывавшим своих политических предпочтений и в то же время прилагавшим все силы, чтобы описать подлинную картину развертывавшейся трагедии. В период, когда именно левые либералы и антифашистски настроенные деятели, включая всемирно известных мастеров культуры, руководствовались политическими соображениями, Оруэлл шел против течения, ставил свои принципы выше политики. В противовес Бернарду Шоу или Лиону Фейхтвангеру он считал, что для Сталина, Диаса и Ибаррури гражданская война и Народный фронт в Испании являлись лишь средствами в общеевропейской политической игре.
Конечно, в книге было немало субъективных оценок. Пожалуй, главной из них можно считать резкое противопоставление испанской гражданской войны и революции: «То, что произошло в Испании, было не просто вспышкой гражданской войны, а началом революции. Именно этот факт антифашистская печать за пределами Испании старалась затушевать любой ценой. Положение в Испании изображалось как борьба “фашизма против демократии”, революционный характер испанских событий тщательно скрывался. В Англии, где пресса более централизована, а общественное мнение обмануть легче, чем где бы то ни было, в ходу были лишь две версии испанской войны: распространяемая правыми — о борьбе христианских патриотов с кровожадными большевиками, и левая версия — о джентльменах-республиканцах, подавляющих военный мятеж. Суть событий удалось скрыть».
Не всегда справедливыми были упреки в адрес центрального испанского правительства, у которого, очевидно, имелись основания тормозить «социалистические» преобразования, в частности попытки коллективизации на селе. Сам Оруэлл не так уж энергично поддерживал утопические попытки левых радикалов, но его симпатии были на их стороне, тогда как возглавлявшего правительство Ларго Кабальеро, левого лидера Социалистической рабочей партии, и тем более сменившего его на посту премьера социалиста-центриста Хуана Негрина он называл врагами революции. При этом Оруэлл не вполне обоснованно считал Коммунистическую партию главной политической силой, стоявшей за спиной Кабальеро или Негрина.
Писатель не всегда справедливо противопоставлял «буржуазные» политические силы и стоявший за ними «капитал» пролетариату, явно симпатизируя последнему, хотя и не идеализируя его (в книге немало страниц, показывающих эгоистические настроения, необразованность, неопрятность и другие отталкивающие черты многих рабочих). Вот небольшой фрагмент в самом начале книги: «Многое из того, что я видел, было мне непонятно и кое в чем даже не нравилось, но я сразу же понял, что за это стоит бороться. Я верил также в соответствие между внешним видом и внутренней сутью вещей, верил, что нахожусь в рабочем государстве, из которого бежали все буржуа, а оставшиеся были уничтожены или перешли на сторону рабочих».
