В ходе дебатов был поставлен и ряд других вопросов международного характера, на которые Рейган давал более или менее удовлетворительные ответы. Однако, как и ожидалось, одному из журналистов, Генри Троухитту, дипломатическому корреспонденту газеты «Сан» (Балтимор), ловко удалось в связи с международной проблематикой коснуться вопроса о возрасте президента. Вот как прозвучали вопрос и ответ на него:
«Троухитт. Мистер президент, я хотел бы поднять вопрос, на который намекают уже две или три недели и который особенно касается условий национальной безопасности. Вы уже самый старый президент в [американской] истории. Некоторые в вашем штабе говорят, что вы очень устали после вашей последней встречи с мистером Мондейлом. Я вспоминаю, что президент Кеннеди во время кубинского ракетного кризиса в течение нескольких дней практически не спал. Вы не сомневаетесь, что сможете работать в таком же режиме?»
«Президент. Совершенно нет. И я хотел бы, мистер Троухитт, чтобы вы знали: хотя я не делаю возраст проблемой в этой кампании, но не собираюсь эксплуатировать в политических целях юность и неопытность моего оппонента. (Смех и аплодисменты.) Если у меня есть время, я добавил бы, мистер Троухитг, что Сенека или Цицерон, я не помню, кто именно, сказал: “Если бы старейшие не исправляли ошибок юных, не существовало бы государства”».
Иначе говоря, Рейган не дал ответа на поставленный вопрос, но то, что он сказал и как он это сказал, вызвало восторг присутствующих и сняло проблему с повестки дня. Сам Мондейл, невольно рассмеявшись реплике соперника, позже явно переоценивал ее значение: «Вы видели, что я улыбался. Но думаю, если подойти к делу серьезно, вы могли бы увидеть на моих глазах слезы, потому что я понял: он меня победил. Этим вечером моя кампания действительно завершилась»
[553].
При этом он даже не обратил внимания, что Рейган умудрился дважды его унизить: во-первых, он отнюдь не был юнцом — ему шел пятьдесят шестой год, у него была седая голова; во-вторых, его никак нельзя было назвать политическим новичком — ведь он успел даже побывать вице-президентом, не говоря уже о других высоких должностях, которые он занимал.
Конечно, дело было не только в реплике Рейгана по поводу юности и старости. Кстати, ссылка на Сенеку или Цицерона была совершенно произвольной, ни у того, ни у другого не было такого рода высказываний, хотя нечто подобное можно было найти у многих древних мудрецов. Рональда отнюдь не интересовала точность цитаты — ему важно было произвести впечатление, и это ему удалось. В совокупности со всем, что было сказано 21 октября, он действительно был признан победителем дебатов. А это во многом предопределило итоги выборов.
Президентские выборы состоялись 6 ноября. Рейган добился блестящей победы. За него проголосовали большинство избирателей в сорока девяти штатах из пятидесяти (Мондейл победил только в своем родном штате Миннесота и федеральном округе Колумбия, то есть в центральной части столицы страны Вашингтона). Это обеспечило Рейгану 525 голосов выборщиков (из 538). Соотношение поданных голосов было несравненно скромнее (Мондейл собрал 40,6 процента), но и оно было весьма внушительным: почти две трети избирателей высказались в поддержку Рейгана. Он получил возможность проводить свою политику еще в течение четырех лет.
Мондейл, проиграв выборы, занялся юридической практикой, позднее несколько лет был послом в Японии.
Глава 13
ВНУТРЕННИЙ КУРС ВТОРОГО ПРЕЗИДЕНТСТВА
Новые решения, новые успехи, новые просчеты
Второй президентский срок Рейгана ознаменовался определенными успехами в проведении внутриполитического курса на оздоровление экономики и социальной сферы, улучшением отношений с Советским Союзом, в котором после «пятилетки пышных похорон» (рассказывали, что после смерти К. У. Черненко Рейган в сердцах бросил своей жене: «Как я могу иметь дело с русскими, если они один за другим умирают у меня на глазах»
[554]) к руководству пришла команда реформаторов, стремившихся, по крайней мере на словах, перейти к социализму с человеческим лицом. Эта команда, руководимая М. С. Горбачевым, по всей видимости, искренне стремилась к глубоким политическим и социальным переменам, не осознавая того факта, что ее усилия носили утопический характер, что любые попытки глубоко трансформировать тоталитарную систему неизбежно вели к ее гибели.
В то же время внешнеполитический курс группы Горбачева, в которую входили А. Н. Яковлев, Э. А. Шеварднадзе, В. А. Медведев и некоторые другие деятели (сравнительно недолгое время в эту команду входил и Б. Н. Ельцин), был направлен на полный отказ от холодной войны, на достижение реальных договоренностей с Соединенными Штатами и их союзниками по основным вопросам мирового развития. После определенных колебаний команда Горбачева отказалась и от диктата по отношению к руководству стран Восточной Европы, последствием чего стали быстрый распад советского блока государств и крах военно-политической Организации Варшавского договора.
Рональд Рейган оказался весьма чуток к тем сигналам, которые поступали к нему из Москвы, и к той информации, которую сообщала ему американская разведывательная служба. В июне 1985 года он получил доклад ЦРУ о первых ста днях пребывания Горбачева на посту генерального секретаря ЦК КПСС
[555]. Доклад начинался оптимистически: «За первые 100 дней своего правления Горбачев проявил себя как наиболее агрессивный и решительный советский лидер со времен Хрущева. Он продемонстрировал готовность идти на противоречивые и даже непопулярные меры, в частности, по антиалкогольной кампании или отказу от прежней практики не критиковать действия своих коллег на заседаниях Политбюро». Эти общие положения иллюстрировались примерами. А далее было сказано: «Горбачев уже проявил значительную активность в области внешней политики… Следует в ближайшем будущем ожидать существенного усиления его личной роли в дипломатических усилиях СССР».
Доклад многократно обсуждался с советниками и помощниками и сыграл определенную роль в оценке Рейганом перспектив развития отношений с СССР. Содержавшиеся в нем оценки подтверждались и последующими данными, которые предоставляла Рейгану разведка
[556].
