Макфарлейн, посетивший Рейгана в госпитале, предупредил его, что проведение подобной операции будет «скорее всего» носить незаконный характер. Но факт, что она будет незаконной и нелегальной, был ясен с самого начала, ни о какой «вероятности» и речи быть не могло. Помощник президента явно старался облегчить Рейгану возможность сформулировать решение, не выходя за пределы допустимого.
Ответ был вполне определенным, хотя носил такой характер, что прямо обвинить Рейгана в нарушении закона и международной договоренности было невозможно: «Я хотел бы, чтобы мы нашли путь для осуществления этого»
[731].
Нет сомнений, что Рейган находился в полном сознании и четко формулировал свои пожелания. Встречающиеся подчас в литературе мнения
[732], что президент дал согласие на незаконную, фактически преступную операцию, еще не выйдя из полубессознательного состояния, явно не соответствуют действительности. Рейган обдуманно и сознательно одобрил эту операцию, но в такой благовидной форме, что упрекнуть его в незаконной деятельности было невозможно. Он добавил к тому, что сказал Макфарлейну: «Думаю, что не смогу себе простить, если мы не попытаемся» (что именно сделать, сказано не было).
Еще до операции, перенесенной Рейганом, Макфарлейн направил ведомствам, связанным с обеспечением безопасности США, директиву, в которой не было ссылок на решение президента, но которая без его ведома вряд ли могла появиться на свет. В ней говорилось: «В Иране происходит динамичная политическая эволюция. Нестабильность, вызванная давлением иракско-иранской войны, ухудшение состояния экономики и сам факт того, что режим находится в состоянии войны, создают возможности для крупных изменений в Иране. Советский Союз имеет большие преимущества, чем США, в благоприятном для себя использовании любой борьбы за власть, которая ведет к изменениям в иранском режиме… США должны способствовать тому, чтобы наши западные союзники и друзья оказали помощь Ирану в импорте оборудования, чтобы сократить для него привлекательность советской помощи… Это включает в себя снабжение ограниченным военным оборудованием»
[733].
Если несколькими неделями раньше речь шла о поставках оружия из других стран, то теперь Рейган дал согласие на снабжение Ирана американским вооружением непосредственно. Ряд влиятельных деятелей администрации были против фактического вступления в негласные отношения с иранским режимом и тем более с наиболее воинственной и фанатичной частью его приверженцев, которые в чисто маскировочных целях именовались «умеренными». Министр обороны К. Вайнбергер написал записку: «Все это совершенно абсурдно, чтобы комментировать. Это все равно что пригласить Каддафи в Вашингтон для приятельской беседы»
[734].
Не столь эмоционально, но вполне определенно против сделки с Ираном во имя спасения американских заложников высказался госсекретарь Шульц. В беседах с президентом наедине 18 июля и 6 августа 1985 года Шульц предупреждал его, что администрация просто «попадает в капкан проблемы: оружие за заложников», что из этого капкана выбраться будет нелегко
[735].
В то же время директор ЦРУ Кейси полностью поддержал план Макфарлейна, который смог убедить Рейгана в его перспективности. Поставки американского оружия Ирану при посредстве Израиля были согласованы с премьер-министром этой страны Шимоном Пересом
[736].
Однако и израильские официальные лица не желали быть запятнанными сделкой с иранским режимом. Был найден посредник — бывший иранский оружейный дилер Манучер Горбанифар (по кличке Горба), который в свою очередь привлек некую тайную контрабандную сеть для практической реализации сделки. Сотрудничавшие с этим лицом агенты ЦРУ, видавшие виды, описывали Горбу как «совершенно отвратительную» и «предельно аморальную» личность
[737]. От его услуг вскоре отказались, установив, что он поставляет ЦРУ недостоверную информацию.
Поставки оружия Ирану
Так все более оправдывались предупреждения многоопытного и осторожного Шульца об опасности всей этой сделки. Рейган, однако, был буквально ослеплен задачей освобождения всех заложников и был готов развернуть и продолжать опасную операцию. При этом Макфарлейн, Кейси и другие сторонники сомнительной сделки убеждали его, что сохранение контактов с «умеренными» иранскими деятелями в конце концов приведет к освобождению оставшихся в плену Хезболлы американцев (в противном же случае они будут убиты). Более того, они убеждали президента, что поддержка «умеренных» может привести их к власти в Иране, к ликвидации или, по крайней мере, значительному смягчению исламского теократического репрессивного режима.
Говоря об «умеренных» иранских деятелях, американские руководители имели в виду группу Али Акбара Рафсанджани, который с 1990 года являлся председателем Исламского консультативного совета Ирана и считался склонным к улучшению отношений с Западом
[738]. Макфарлейн убеждал президента, что этот деятель сможет оказать влияние на Хезболлу и она освободит заложников, а в дальнейшем, придя к полной власти после смерти престарелого Хомейни, пойдет на улучшение отношений с США и даже вновь включит Иран в американскую сферу влияния. Как показало будущее, советник по национальной безопасности в очередной раз ошибся. Возможно, он не знал, что в самом иранском руководстве Рафсанджани прозвали «акулой» несмотря на кажущуюся мягкость в общении и определенное обаяние
[739].
Так начались поставки в Иран американских противотанковых ракет. Точнее говоря, ракеты продавали власти Израиля, а США затем возмещали их Израилю, поставляя новые ракетные комплексы вместо отправленных в Иран. В связи с тем, что в Иран отправлялись устаревшие ракеты, а взамен Израиль получал новые, причем по льготным ценам, тайная сделка была, безусловно, выгодна Израилю, который все более становился главным союзником США на Ближнем Востоке.
Первая партия оружия (96 противотанковых ракет) была доставлена в Иран уже 20 августа 1985 года. Вслед за этим 14 сентября исламская республика получила еще 408 таких же ракет, 24 ноября — 18 противовоздушных ракет
[740]. Всего с августа 1985-го по октябрь 1986 года властям Ирана было передано восемь партий противотанковых и противовоздушных ракет и запасных частей к ним.
