Полагая, что поставки оружия приведут не только к освобождению заложников, но и к значительно более серьезным результатам, Рейган дал согласие на тайную поездку Макфарлейна в сопровождении Норта и группы экспертов в Тегеран для прямых переговоров с иранскими деятелями. Видные американские чиновники летели по подложным паспортам как ирландские туристы. Однако факт предстоявшего визита, организованного по линии ЦРУ и состоявшегося в конце лета или в начале осени 1985 года, был доведен до ведома иранских властей. Американцы повезли с собой подарки: 357 пистолетов системы Магнум, Библию с рукописной дарственной надписью Рейгана и шоколадный торт, изготовленный в форме ключа, который должен был символизировать будущее открытие Ирана западному миру
[741].
Как оказалось, все эти авансы, означавшие фактическое заискивание перед исламскими фундаменталистами, были напрасными. Последние принимали оружие как должное, но вступать в переговоры с американскими представителями на высоком уровне отказывались. Советнику президента сообщили, что аятоллы слишком заняты религиозными делами и побеседовать с ними не в состоянии. Пистолеты и Библия был приняты с сухой благодарностью, а символический торт нагло съели «стражи исламской революции», охранявшие аэропорт, куда прибыли американцы. Пробыв в Тегеране три дня, Макфарлейн и Норт возвратились в Вашингтон несолоно хлебавши
[742].
Вскоре после этого, в декабре 1985 года, Макфарлейн ушел в отставку, объявив, что крайне переутомлен и намерен заняться сугубо семейными делами. Его преемник вице-адмирал Пойндекстер продолжал руководить тайными операциями, обещая Ирану новые оружейные поставки, но фактически свел их к минимуму.
С точки зрения тех непосредственных целей, которые были поставлены американским руководством, результаты были незначительными: в августе 1985 года был освобожден один из американских заложников — Бенджамин Вейр. Естественно, причины его освобождения общественности не сообщались.
Рейган незадолго до этого выписался из госпиталя и направлялся на отдых в Калифорнию. Ему сообщили об освобождении заложника на борт самолета. Президент связался с Вейром по телефону, поздравил его и заявил, что не успокоится до тех пор, пока не будут освобождены остальные заложники (предполагалось, что у Хезболлы осталось шесть американцев). Вскоре состоялась встреча Рейгана с семьями как освобожденного Вейра, так и тех, кто оставался в руках террористов. Президент сообщил во время встречи, что на каждом заседании Совета национальной безопасности требует сообщать ему информацию о том, какие меры предпринимают соответствующие службы для освобождения остававшихся у Хезболлы заложников
[743].
Это заявление, а также ряд высказываний Рейгана в выступлениях по телевидению были восприняты членами Совета национальной безопасности и прежде всего Макфарлейном как стимул к дальнейшим контактам с иранскими деятелями, в частности с офицерами Армии охраны исламской революции — полувоенной экстремистской организации фанатиков-исламистов, которые, стремясь получить хотя бы какое-то американское вооружение, клялись, что заставят Хезболлу освободить заложников, однако никаких практических усилий к этому не предпринимали.
Рейган вполне сознавал, что иранские деятели, которых он и его подчиненные считали некими тайными партнерами, на деле оказывались просто мошенниками, водившими американскую сторону за нос. Но он все же рассчитывал, что новыми поставками небольших партий оружия, а главное обещаниями их продолжить он сможет побудить иранцев в конце концов заставить Хезболлу освободить заложников.
Показалось, что такой поворот возможен, когда в Ливане 26 июля 1986 года был освобожден еще один американец — священник Лоуренс Дженко, руководитель Католической службы помощи в этой стране
[744]. На этот раз торжественного пропагандистского шума не было. Становилось ясным, что за освобождение оставшихся заложников придется заплатить немалую цену.
Тайная продажа оружия в Иран была продолжена. В дополнение к противотанковым ракетам в Иран при посредничестве Израиля стали поставляться в небольшом количестве противовоздушные ракеты «Хок», правда, тоже устаревшие и предназначенные только для поражения самолетов, летящих на низкой высоте.
Документальных доказательств, что президент сознательно шел на прямое нарушение законов страны и ее международных обязательств, не существует. При позднейших попытках расследования этой крайне запутанной истории следователи, при всем желании хоть в чем-нибудь обвинить Рейгана, сталкивались с отсутствием юридически обоснованных доказательств. В то же время сама логика этой истории, ситуация, при которой президент обязался перед своими согражданами во что бы то ни стало добиться освобождения заложников, а также некоторые свидетельства, которые не имели юридической силы, но для историков могут служить определенным доказательством, свидетельствуют, что Рейган просто не мог не быть в курсе этого дела на каждом его этапе, что его помощники просто не могли предпринимать те или иные действия без ведома президента.
Так, министр обороны К. Вайнбергер 7 декабря 1985 года записал, что Рейган был в курсе возможной передачи заложников при помощи Ирана, а также продажи противотанковых и противовоздушных ракет «умеренным элементам» Ирана. Вайнбергер отмечал, что Рейган говорил: «Я могу нести ответственность по поводу обвинений в незаконных действиях, но не в состоянии ответить на обвинения, что большой и сильный президент Рейган упустил возможность освободить заложников». Вайнбергер отмечал в своей записи, что он «строго предупредил» президента о незаконности операции по продаже Ирану американских ракет, но тот лишь отмахнулся и прервал встречу, так как ему предстояло выступление по радио
[745].
Остальные пятеро заложников были убиты боевиками Хезболлы. «Советы» иранских деятелей по их освобождению были таковы, что, по существу дела, означали поощрение расправы.
Вся операция была организована американской и израильской сторонами настолько плохо, что может войти в учебники истории тайных операций как образец того, как не следует их проводить.
Скандал
Все же какие-то деньги за оружие, причем на счета подставных организаций, поступали, и в кругах ЦРУ и Совета национальной безопасности возникла идея использовать их на поддержку никарагуанских «контрас».
Как уже отмечалось, вооруженные противники сандинистских властей получали определенные средства из американских частных фондов, и это не было нарушением поправок Боланда, так как последние запрещали выделять «контрас» только американские бюджетные средства. Однако поступавшие средства были недостаточны для того, чтобы «контрас» смогли нанести существенный удар по властям Никарагуа.
