Таким образом, кандидат в губернаторы стремился предстать перед общественностью как человек высочайшей морали, который не осмеливается даже смутить своих сограждан описанием той «грязи», которую творят развращенные калифорнийские студенты.
Между тем в Движении за свободу слова действительно участвовали юноши и девушки, которые считали предрассудками всякие сексуальные ограничения и нарочито провозглашали свободу половых связей, отвергая их интимный характер, подчас даже демонстрируя половые акты на публике. Но в основе этого движения лежали иные требования: отмена запрета на политическую деятельность на территории университетских кампусов, признание за студентами права на свободу слова, включая не только кампусы, но и учебные аудитории
[188]. Правда, никто из лидеров движения не мог толком объяснить, что именно подразумевается под «свободой слова в аудиториях», означало ли это срыв лекций и других занятий или только возможность высказывать собственные взгляды по данной дисциплине, не соответствующие позиции преподавателей. Что же касается внешней политики, то калифорнийские студенты оказались во главе движения за вывод американских войск из Вьетнама и прекращение вьетнамской войны.
Фактически почти всю избирательную кампанию Рейган посвятил критике губернатора Брауна и левых течений, сосредоточив значительную часть своих нападок на студенческих выступлениях. О том, какова будет его деятельность на высоком посту, он предпочитал не говорить. Отсюда и проистекало его знаменитое заявление, которое мы уже приводили в другой связи, по поводу того, что он «никогда не играл губернатора».
Лишь изредка и весьма сдержанно Рональд указывал, что он резко сократит и ограничит административные органы, однако это никак не затронет сферу социального обеспечения, в частности широкую программу помощи безработным, введенную Брауном.
В основном, когда заходила речь о положительной программе, Рейган говорил о намерении создать «общество, основанное на творчестве», «креативное общество», явно противопоставляя этот лозунг программе «великого общества» президента Джонсона. Некоторые наблюдатели видели в этом президентские амбиции политика, который еще даже не выиграл губернаторские выборы.
Рейган постоянно совершенствовал свои ораторские способности, продолжал записывать основные тезисы выступлений на карточки, располагая их в определенном порядке, а затем репетировал особенно важные речи, иногда даже перед зеркалом. При этом он выработал собственную систему сокращений, что позволяло поместить на одну карточку немалый текст, чтобы потом создать впечатление у аудитории, что оратор говорит импровизированно, не пользуясь заранее написанным текстом
[189].
Его агитация в сочетании с актерской харизмой и умением свободно держаться на публике в полной мере сработала. Многие избиратели, ранее голосовавшие за Брауна, от него отвернулись. На выборах, состоявшихся 8 ноября 1966 года, Рейган получил 3,7 миллиона голосов (57,5 процента), тогда как Браун — 2,8 миллиона (42,2 процента)
[190].
Так Рональд Рейган вышел на первый план американской политической жизни, став губернатором одного из крупнейших и важнейших во всех отношениях штатов Америки.
Начало губернаторства. «Кухонный кабинет»
Первые шаги на губернаторском посту не были, однако, легкими.
В легислатуре (законодательном органе) штата большинство было у демократов, которые всячески препятствовали инициативам губернатора. Фактически демонстративными и в то же время совершенно безответственными были действия большинства законодателей, связанные с расходованием бюджетных средств. Было принято постановление, распределявшее расходы таким образом, что средства, рассчитанные на 15 месяцев, должны были иссякнуть через 12, в июне 1967 года. Иначе говоря, третий квартал 1967 года оставался вообще без средств (финансовый год начинается в США 1 октября). Таковым было, по словам Дж. Вейсберга, «добро пожаловать» Рейгану в столицу штата город Сакраменто
[191].
Ранее не сталкивавшийся с финансово-хозяйственной деятельностью (экономические знания, полученные в колледже, были давно позабыты), фактически бойкотируемый большинством легислатуры, Рейган был, однако, полон оптимизма или по крайней мере делал вид, что никакие препятствия ему не страшны.
Став губернатором, он в качестве ближайшего плана объявил прежде всего не необходимость разрешить тот финансовый кризис, который должен был неизбежно наступить через полгода, а две задачи преимущественно политического характера — «устроить бездельников, живущих на социальные пособия, на работу» и покончить с неразберихой в Калифорнийском университете
[192].
Через несколько минут после полудня 2 января 1967 года Рональд Рейган принес клятву верно служить народу Калифорнии и всему народу Соединенных Штатов на посту губернатора, соблюдая конституцию страны и законы и традиции штата.
Население штата то ли с сочувствием к новому губернатору, то ли испытывая злорадство, но все же с волнением за свою судьбу следило за тем, как справится Рейган с той финансовой пакостью, которую подсунули ему депутаты теперь оппозиционной партии. Вначале губернатор склонялся к десятипроцентному сокращению всех административных расходов. Это, однако, означало увольнение части сотрудников аппарата, что, как разъяснили ему советники, неизбежно вызовет недовольство и раздражение уже в самом начале его работы.
Тогда он внес прямо противоречившее его собственным обещаниям предложение о разовом повышении налогов, которое было принято и погасило предстоявшую денежную недостачу. Создав, таким образом, впечатление о своей компетентности в финансовых проблемах и одновременно несколько утихомирив оппозицию, Рейган в следующие годы проводил курс на осторожное понижение налогов в соответствии со своими исходными установками.
Однако очень скоро оказалось, что некоторыми исходными установками приходится жертвовать или следовать им крайне осторожно, чтобы не нарушить межпартийное согласие, которое, казалось бы, начало складываться в штате.
В качестве руководителя личной администрации губернатора и его помощника в первые месяцы служил молодой юрист Филипп Батталья, который участвовал в предвыборной кампании и проявил себя с самой лучшей стороны как находчивый и исполнительный человек. Однако в самом штабе возникла конкуренция, Батталья недооценил происходившие в администрации внутренние склоки. Кто-то из второстепенных помощников (позже называлась фамилия малоизвестного Линна Нотцигера) донес губернатору, что Батталья — гомосексуалист
[193]. В то время нетрадиционная сексуальная ориентация считалась в США моральным преступлением, нарушением Божьих заповедей. Ее даже сравнивали с «красной опасностью», особенно в среде республиканцев. Конкуренция в администрации явно прикрывалась требованием сохранения «моральных ценностей».
