Некоторые комментаторы видели в подобных пассажах обращение к Югу, штаты которого часто жаловались на ущемление их прав индустриальным Севером. Другие говорили о возрождении Рейганом либертарианских политико-экономических установок, запрещающих насилие как над человеческой личностью, так и над группами людей во всех отношениях, в том числе в ведении хозяйственной деятельности.
По всей видимости, Рейган да и его штаб не задумывались над всеми этими тонкостями. Они проводили заранее определенный программный курс республиканцев, который Рейган превратил в общепартийную, а затем почти в общеамериканскую установку.
Постепенно общие положения в какой-то мере заменялись более определенными обещаниями. В нескольких выступлениях Рейган взял обязательство в течение не более трех лет добиться полностью сбалансированного государственного бюджета, утверждая, что этим он положит конец инфляции (он не посчитался с советниками, которые убеждали его, что небольшая контролируемая инфляция является стимулом экономического роста). Такого рода хозяйственные тонкости были ему чужды — он был убежден, что инфляция вредна всем слоям населения и этого было достаточно для того, чтобы объявить ей войну.
Вместо неопределенного обещания резко сократить или даже покончить с федеральными налогами в его выступлениях стала называться более или менее конкретная цифра — сокращение общегосударственных налогов на одну треть или на 30 процентов, причем на протяжении тех же самых первых трех лет его президентства.
При этом кандидат щедро использовал выражения, которые становились крылатыми независимо от того, имели или не имели они отношение к предмету, о котором шла речь. Рейгану было особенно приятно, когда ему удавалось уязвить Картера, который, в свою очередь, не жалел красок, чтобы представить своего соперника исчадием ада. Не доказывая это ни выдержками из его выступлений, ни сведениями очевидцев, Картер обвинял Рейгана в том, что он во внешней политике является поджигателем войны (это выражение охотно подхватывала пресса СССР, впрочем, обвиняя самого Картера в том же). Внутри страны основной огонь был направлен на предложения Рейгана сократить государственный бюджет, уменьшить налоги и расширить права штатов. Без каких-либо оснований заявляя, что при помощи «кодового термина права штатов» Рейган пытается возродить расизм, Картер пытался сыграть на сохранявшихся на Юге элементах расового неравенства, которые преодолевались законодательством предыдущих лет, но до конца искоренены не были.
Картер и другие демократы били тревогу, утверждая, что требования Рейгана неизбежно приведут к тяжелейшему экономическому кризису. При этом проводилось различие между понятиями «рецессия», под которой подразумевался застой или незначительное падение производства, и «депрессия», то есть катастрофическое падение производства и связанных с ним областей общественной жизни (невозможность расчетов по долгам, крах банковской системы, массовая безработица, социальные волнения и т. п.). На подобные обвинения Рейган обычно отвечал не по существу, а используя броские, подчас ходульные выражения, причем иногда заимствуя их у предшественников.
1 сентября он, например, выступил на праздновании Дня труда в городе Джерси-Сити, недалеко от Нью-Йорка. Затрагивалась масса вопросов по поводу того, как «вновь сделать Америку великой», но в центре внимания прессы осталось только одно выражение, причем принадлежавшее президенту Трумэну, которое Рейган лишь слегка дополнил. Трумэн в свое время иронически говорил: «Рецессия происходит тогда, когда ваш сосед теряет работу. Депрессия происходит, когда работу теряете вы». К этому Рейган добавил весьма оптимистичные для себя слова: «Восстановление происходит тогда, когда работу теряет Джимми Картер»
[300].
В среде республиканцев перед их съездом и на самом съезде шли оживленные дебаты по поводу прав женщин. Если в Демократической партии существовало определенное единство взглядов о необходимости специального законодательства, провозглашавшего равенство прав женщин, то у республиканцев раздавались энергичные голоса антифеминистов, в результате чего из документов съезда просто были изъяты пункты, посвященные этому вопросу.
Рейган, однако, отлично понимал, что в Америке второй половины XX века политику, претендовавшему на высший государственный пост, просто не удастся оставить этот вопрос в стороне. Коли так, он решил попытаться переиграть Картера и в этом. В нескольких выступлениях Рональд пообещал не просто провести закон о равных правах женщин, а оформить его в законодательном порядке на самом высоком уровне, подготовив соответствующую поправку к Конституции США.
Рейган пообещал ввести женщин в состав правительства и при освобождении места в Верховном суде США (судьи назначались пожизненно, но могли уходить в отставку, и место освобождалось только в случае смерти или добровольного ухода члена Верховного суда). Чтобы преодолеть дискриминацию женщин, в ряде выступлений выдвигалось обещание работать не только на федеральном уровне, но и на уровне штатов, совместно с их губернаторами, чтобы уравнять местные законы о женских правах, провести соответствующие законы в тех штатах, где они отсутствовали.
Учитывая, что в широком общественном мнении Республиканскую партию обычно рассматривали как более правую, чем Демократическая, подчас как партию крупного корпоративного капитала, богачей с Уолл-стрит, Рейган прилагал усилия, чтобы развеять опасения, что он будет проводить антирабочую политику. С полным основанием он уделил вопросу о гармоническом сотрудничестве социальных групп особое внимание в уже упоминавшейся речи в День труда. Вот как он представил слушателям промышленного района, расположенного в Нью-Йорке и его окрестностях, свое видение этой жгучей проблемы:
«Когда мы говорим о сокращении налогов, когда мы говорим о том, чтобы остановить инфляцию там, где ее начинают — в Вашингтоне, мы говорим о путях свести вместе рабочих и управленцев во имя Америки. Мы говорим о работе, о производительности труда, о заработной плате. Мы говорим о том, чтобы покончить с политикой Джимми Картера, которая ведет не к росту, а сокращению экономического пирога, все уменьшая кусочки для каждого из нас… Мы можем иметь больший пирог с большими кусками для каждого. Я уверен, что вы и я сможем испечь этот больший пирог. Мы можем добиться того, чтобы вновь ожила мечта, которая привела в эту страну многих из нас, или наших родителей, или наших дедов.
Будем же работать, чтобы защитить человеческое право приобрести собственный дом, владеть им и быть уверенными, что это право будет распространено на максимальное число американцев. Собственный дом — это часть нашей мечты.
Я хочу работать в Вашингтоне, чтобы отвратить сокрушительное бремя налогов, которые ограничивают инвестиции, производство, не дают нашему народу быть по-настоящему богатым. Работа, сбережения, надежда для наших детей — часть этой мечты.
Я хочу помочь американцам каждой расы, вероисповедания и наследия сохранять и развивать это чувство общности, которое является подлинным сердцем Америки, потому что достойное соседство — часть этой мечты».
