Значительно более взвешенную трактовку событиям представил известный историк и политолог А. Даллин (сын известного российского меньшевика-эмигранта Д. Ю. Далина)
[480]. В его работе трагедия самолета связана с рядом ошибок, а не со злонамеренным решением уничтожить пассажирский самолет. Даллин, однако, не исключал возможность использования южнокорейского самолета как своего рода прикрытия для другого, американского самолета, выполнявшего разведывательную миссию
[481].
Выводы Даллина в основном были подтверждены расследованиями, которые проводились Международной организацией гражданской авиации (ИКАО), в частности, после предоставления ей в 1993 году по распоряжению президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина всех материалов «черных ящиков» погибшего самолета и всех записей переговоров советских должностных лиц, связанных с этим делом.
Расследование установило, что самолет летел под управлением автопилота, что пилоты были совершенно спокойны, не знали об отклонении самолета от заданного курса и не видели советских самолетов-перехватчиков. По всей видимости, автопилот был изначально неправильно настроен или испортился позже, а экипаж самолета не проверял данных, что, безусловно, свидетельствовало о его безответственности или недостаточной компетентности.
Относительно же ответственности советской стороны расследование пришло к заключению, что командование советских военно-воздушных сил решило, что имеет дело с американским самолетом-разведчиком, но не провело необходимого расследования и отдало приказ об уничтожении самолета, который уже выходил из воздушного пространства СССР. В действиях советской стороны содержалось серьезное нарушение служебных обязанностей. Приказ об уничтожении самолета отдал командующий войсками Дальневосточного военного округа генерал армии И. М. Третьяк
[482].
Между тем в ответ на выступление Рейгана в Советском Союзе была развернута невиданная после сталинских времен антиамериканская пропаганда, причем в центре обвинений находился сам президент. Дело доходило до того, что Рейгана сравнивали с Гитлером. Тяжело болевший Андропов, которому оставалось жить последние месяцы, в свою очередь поддавшись этой волне, выступил с заявлением (точнее говоря, это заявление было опубликовано от его имени), что взаимоотношения СССР и США не пойдут на улучшение до тех пор, пока у власти находится Рейган. В заявлении говорилось: «Если у кого-то и были иллюзии насчет возможности эволюции в лучшую сторону политики теперешней американской администрации, то события последнего времени окончательно их развеяли. Ради достижения своих имперских целей она заходит так далеко, что нельзя не усомниться, существуют ли у Вашингтона какие-то тормоза, чтобы не перейти черту, перед которой должен остановиться любой мыслящий человек»
[483].
Политбюро ЦК КПСС приняло решение образовать комиссию по координации внешнеполитической пропаганды и контрпропаганды под председательством Андропова. Решили регулярно собирать в ЦК руководителей газет, радио и телевидения, а также ведущих политических обозревателей «для ориентировки по ведущим вопросам»
[484]. Руководство СССР всерьез готовилось к противостоянию с Рейганом. Незадолго до смерти, находясь в больнице, Андропов продолжал прежнюю линию. Он говорил дипломату О. А. Гриневскому: «Американцы хотят нарушить сложившийся стратегический паритет и создать возможность первого парализующего удара»
[485].
Опасные события происходили одно за другим.
На рассвете 23 октября грузовики с взрывчаткой протаранили помещения американского и французского контингентов миротворческих сил, размещенных в районе аэропорта столицы Ливана Бейрута в связи с продолжавшейся в Ливане гражданской войной. Произошли мощные взрывы, в результате которых погибли 241 американский и 58 французских военнослужащих, а также несколько гражданских лиц и оба террориста-смертника, находившиеся за рулем машин. По многим признакам было ясно, что взрывы осуществлены мусульманскими террористическими организациями
[486]. Тем не менее в американских средствах массовой информации и это кровавое событие приписывалось советской агентуре.
Прошло всего лишь два дня, и по распоряжению Рейгана 25 октября была начата операция американских вооруженных сил против крохотного островного государства в Карибском архипелаге Гренада с численностью населения около десяти тысяч человек.
На этом острове в предыдущие годы происходили частые смены власти, государственные перевороты. Пришедший к власти в 1979 году левый лидер Морис Бишоп объявил об опоре на СССР и Кубу и начал перевооружение своей армии, которая, несмотря на свою микроскопичность, стала бесспорной боевой силой, превышавшей войска соседних, более крупных островных государств
[487].
В США выражалась тревога, что «вирус марксизма» продолжит свое распространение. В апреле 1982 года Рейган на встрече с руководителями нескольких карибских государств обвинил Бишопа именно в этом
[488]. Через год президент объявил о введении бойкота Гренады и призвал американцев отказаться от посещения этого острова. Недалеко от гренадских территориальных вод были проведены американские военно-морские учения.
Подозрения в США еще более усилились, когда в Гренаде началось строительство крупного аэропорта по контракту с британской фирмой, но силами кубинских рабочих. Рейган несколько раз повторил, что под видом международного аэропорта в Гренаде сооружается советско-кубинская военная база, представляющая опасность для США
[489].
В этих условиях Бишоп проявил колебания, выступил с заявлениями о стремлении улучшить отношения с Соединенными Штатами. Ответом был государственный переворот в середине октября 1983 года, осуществленный леворадикальными элементами, которые обвинили Бишопа в предательстве и арестовали его. Последовали вооруженное освобождение Бишопа его сторонниками, новый захват заговорщиками и расстрел. Ориентация сформированного заговорщиками Революционного военного совета на Кубу и СССР стала еще более очевидной.
