Перспективы СОИ и новые тенденции
Происшедшая трагедия с южнокорейским самолетом и ее последствия, а также события в Бейруте и операция в Гренаде еще более усилили напряженность холодной войны и явились новым стимулом для президента в развертывании работ, связанных с СОИ.
Как вскоре было установлено, необходима была долгосрочная программа научно-исследовательских, опытно-конструкторских и инженерно-технических разработок, практического тестирования сложнейших систем. Речь шла о создании национальной программы противоракетной обороны с многочисленными элементами космического базирования, которые исключили бы или крайне ограничили возможность поражения наземных (а также морских) целей из космоса. Намечалось развертывание над территорией США и океанским пространством нескольких эшелонов ударных космических боевых сил, способных перехватывать и уничтожать межконтинентальные баллистические ракеты, а также их боевые блоки (боеголовки) на различных участках полёта.
Следствием выступления со стратегической оборонной инициативой, промежуточным этапом на военно-политическом пути к созданию эффективной системы «звездных войн», которые в США рассматривались как оборонительные, а советским руководством — минимум как несбыточные или как планы на весьма отдаленное будущее, а максимум — как серьезная угроза безопасности СССР, подготовка прикрытия американской территории для нанесения по СССР ракетно-ядерного удара, стали командно-штабные учения под кодовым названием «Опытный лучник», которые были намечены на осень 1983 года по линии НАТО и согласованы Рейганом с главами государств и правительств европейских союзников по блоку.
Учения демонстративно начались 7 ноября, вдень главного советского праздника. Продолжались они пять дней. Были проверены принципиально новые секретные коды для коммуникаций, инструментарий для предотвращения прослушивания переговоров. Предусматривалось именно в эти дни осуществить тайную транспортировку в Западную Европу новых американских ракет средней дальности «Першинг-2» (осуществить это не удалось, так как логистические системы не справились со своевременной подготовкой перевозки: ракеты были доставлены через две недели после окончания учений)
[493].
Но главное, что особенно понравилось Рейгану: участие в учениях приняли главы государств и правительств. Рейган, видимо, вспомнил свои актерские времена и в течение всех пяти дней в основном самозабвенно играл роль верховного главнокомандующего. Он был таковым по конституции, но, по существу дела, лишь формально, фактически передоверяя решение военных вопросов министру обороны и объединенному комитету начальников штабов. Теперь же он в основном выслушивал рапорты и принимал псевдовоенные решения. Он (как и другие главы государств) заблаговременно утвердил сценарий подготовки и проведения операции, который был строго секретным документом и стал доступен для исследователей лишь в наше время
[494].
Согласно сценарию, который был известен только единицам, «оранжевые» (предполагаемый противник, то есть СССР) совершали нападение на «голубых» (страны НАТО) 6 ноября. Основные силы «голубых» вступали в военные действия на следующий день. «Оранжевые» начинали химическую атаку, которая значительно ухудшала положение противника, а в конце первого дня учений начиналось применение ядерного оружия.
Итог учений сценарием не рассматривался. Все находилось в зависимости от характера принимаемых решений и действий на различных уровнях, согласования этих действий между главами государств и правительств и их военными руководителями и т. д.
Рейган никак не предполагал, что в советском руководстве учения примут за начало подлинной ядерной войны против СССР. Но среди высокопоставленных советских деятелей явно были таковые, особенно в руководстве КГБ. Советские разведчики, находившиеся на Западе, в частности ведший двойную игру и являвшийся тайным агентом американских спецслужб О. А. Гордиевский, руководивший в Лондоне советской резидентурой, пытался довести до сведения своего руководства, что речь, безусловно, идет только о военной игре. Ему, однако, было сделано внушение в том смысле, что разведка должна сообщать факты, а не выражать собственное мнение
[495].
Некоторые авторы считают, что во время учений «Опытный лучник» мир приблизился к ядерной войне почти так же вплотную, как во время кубинского кризиса 1962 года
[496].
На впечатлительного Рейгана учения оказали глубокое воздействие, но не в том смысле, как полагали некоторые, действительно настроенные на войну американские военные. Ему докладывали и в ходе учений, и непосредственно после них, что в СССР крайне опасаются американского ядерного удара, что часть советских лидеров воспринимает учения как начало мировой войны, инициированной американской стороной
[497].
Правда, министры и советники в основном докладывали ему, что Андропов и другие коммунистические лидеры не верят, что США собираются совершить нападение на СССР, точно так же, как не намерены сами начинать войну. На это, в частности, указывал Дж. Шульц в своих мемуарах: «Несмотря на “военную тревогу”, я действительно не верил, что Советы предполагают военное столкновение с нами»
[498]. Шульц, политик опытный и знающий, высказывал даже предположение, что распространяемые в Вашингтоне слухи о том, что США готовятся нанести превентивный ядерный удар по СССР, ставили целью поссорить Рейгана с руководителями западноевропейских государств, настроенных в пользу мирного сосуществования с СССР. Любопытно, что противоположную точку зрения высказывали именно руководители силовых ведомств.
Так, Роберт Гейтс, в то время заместитель директора ЦРУ, позже писал, что советские лидеры с их особым, «асимметричным образом мышления, по всей видимости, верили, что во время “Опытного лучника-83” было возможно американское нападение»
[499].
Президент прислушивался к обеим точкам зрения со всеми их многочисленными нюансами, но больше доверял собственным чувствам и настроениям. А таковые не просто часто менялись в зависимости от характера поступавших донесений, но чуть ли не раздваивались. При этом, однако, общим направлением чувств и размышлений все больше становились отвращение и ненависть к самой мысли о возможности ядерной войны.
