Реального улучшения отношений, однако, не произошло. От встречи на высшем уровне советское руководство отказалось, поставив в качестве ее предварительного условия вывод американских ракет средней дальности из Европы. Было объявлено, что СССР намерен бойкотировать летние Олимпийские игры 1984 года в Лос-Анджелесе в качестве ответа на бойкот западными державами предыдущих игр в Москве.
Рейган был глубоко разочарован. Он считал себя уязвленным в самых лучших своих чувствах и был убежден, что его искренние мирные намерения наталкиваются на злую волю советской бюрократии. Он даже позволил себе опасную шутку. 11 августа 1984 года он выступал с одним из очередных обращений к нации и вместо обычного счета цифр в качестве проверки работы микрофонов заявил: «Я рад объявить, что сегодня я подписал закон, который навсегда ставит Россию вне закона. Через пять минут мы начнем ее бомбить».
Разумеется, эти страшные слова, являвшиеся злобным выплеском настроения, не пошли в эфир. Но если бы случайно они оказались в эфире и их услышала вся страна, можно себе представить, какая паника возникла бы в Америке и во всем мире! Этого не произошло, но через сотрудников Белого дома слова Рейгана просочились в народ и, безусловно, усилили самые мрачные его опасения
[526]. «Шуточка» Рейгана достигла и СССР, и в советской печати, естественно, появились резкие отклики. Было опубликовано даже заявление Телеграфного агентства Советского Союза: «ТАСС уполномочен заявить, что в Советском Союзе с осуждением относятся к беспрецедентно враждебному выпаду президента США. Подобное поведение несовместимо с высокой ответственностью, которую несут руководители государств, прежде всего обладающих ядерным оружием, за судьбы собственных народов, за судьбы человечества»
[527]. В газете «Правда» была опубликована статья Ю. Жукова под весьма характерным заголовком «Ядерная “шутка” президента»
[528].
И все же когда в Нью-Йорк на очередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН прилетел советский министр иностранных дел Громыко, он был приглашен в Белый дом. Посол Добрынин полагал, что министру был оказан прием скорее на уровне главы правительства, чем руководителя внешнеполитического ведомства. Его фотографировали вместе с президентом в Овальном кабинете. Когда к присутствующим вышла Нэнси Рейган, Громыко заговорил с ней:
«— Ваш муж за мир или за войну?
— За мир, — ответила она.
— Вы в этом уверены? — переспросил Громыко.
— Да, уверена, — сказала Нэнси Рейган.
— Почему же тогда он не принимает наших предложений? — заметил Громыко.
— Каких предложений? — переспросила г-жа Рейган. В этот момент их прервали. Потом, уже перед самим ланчем, Громыко сказал ей:
— Вы по ночам на ушко напоминайте президенту о мире.
— О, конечно. Но я буду также шепотом говорить об этом и вам, — ответила она»
[529].
Нэнси Рейган оказалась, таким образом, достойным дипломатическим партнером советского министра.
После официальной беседы президент попросил его, владевшего английским языком, остаться на пару минут в Овальном кабинете для «нескольких слов один на один». Немного помявшись, он сказал Громыко, что хорошо было бы уничтожить ядерное оружие полностью, чтобы оно не существовало вообще. Министр ответил общими словами
[530]…
Отказываться от ядерного оружия советское руководство не собиралось. Более того, как раз в эти годы в СССР шла разработка воздушно-космического военного корабля принципиально нового класса: под руководством выдающегося конструктора Г. Е. Лозино-Лозинского создавалась система МАКС (Многоцелевая аэрокосмическая система), основным элементом которой был космический бомбардировщик-истребитель «Спираль» с экипажем на борту, способный уничтожать как космические и воздушные, так и наземные цели при помощи ядерного оружия
[531].
Работа по созданию «Спирали» не была завершена. Когда же в СССР развернулись перестроечные процессы, а затем начался распад государства, работы над этим проектом были свернуты. Но до этих событий было еще несколько лет, и в середине 1980-х годов высшее советское руководство к неофициальным предложениям Рейгана о полном ядерном разоружении всерьез не отнеслось. Такой же была реакция на подобные его заявления и со стороны военно-промышленного комплекса Соединенных Штатов.
Глава 12
ВЫБОРЫ 1984 ГОДА
Решение баллотироваться
В предыдущих главах мы уже затрагивали вопросы, связанные со вторым сроком президентства Рейгана. Но касались мы их в силу того, что они были связаны с проведением мероприятий первого президентства, и разрывать живую ткань изложения мы считали нецелесообразным. Возвратимся теперь немного назад и расскажем, как Рейган вторично занял высший исполнительный пост.
Первые четыре года были для президента серьезной школой.
Выборы 1984 года стали очередным триумфом Рейгана, как и его вице-президента Буша, который, будучи известным и опытным государственным деятелем, держался в тени, не вмешивался в политические решения, демонстративно повторял журналистам, что он лишь выполняет конкретные поручения президента.
Вначале в окружении Рейгана некоторые близкие сотрудники, а главное его супруга, высказывали мнение, что ему не следует выставлять свою кандидатуру на второй срок. Нэнси очень боялась нового покушения. Кроме того, отмечалось, что покушение 1981 года и крайне сложные годы первого президентства отрицательно повлияли на здоровье Рейгана. У него ухудшилась память, появились затруднения со слухом, он стал быстро уставать. Явно болезненный характер носили повторения Рональдом одних и тех же сюжетов, часто почти одними и теми же словами. В то же время очевидцы почти единодушно отмечали, что Рейган, который нередко расслаблялся, умел в нужный момент жестко себя контролировать, говорить с прежней яркостью и простонародным юмором, который так нравился публике.
