Рыжеволосое прекрасное создание, прежде чем исчезнуть, отдаёт распоряжение. Я одеваюсь быстро и как раз на пороге появляется Кармела, когда застёгиваю ремешок на второй туфельке. Молодая девушка шествует впереди меня, гордо расправив плечи.
В столовой собралась вся семья Хайд и ещё десяток незнакомых людей. Они не приступают к трапезе. Ждут меня. Надо же! Этикет зашкаливает.
Карло Хайд на правах хозяина дома вежливо здоровается. Кармела отодвигает стул. Меня усаживают между старушкой лет восьмидесяти и Бэном. За противоположной стороной стола напротив Бэна сидит молодая девушка, жгучая брюнетка. Наверное, она его почётная гостья. Брендон же сидит по правую руку от отца. Он подмигивает мне, мол «всё в порядке».
Завтрак проходит оживлённо. Присутствующие в основном общаются на итальянском. Я ни слова не понимаю, но не огорчаюсь. Съедаю предложенные блюда, дожидаюсь, когда Карло встаёт из-за стола и тоже ухожу.
Время до банкета предпочитаю провести в одиночестве. Брендон несколько раз приходит узнать, как я. Заверяю его, что отлично. Широко улыбаюсь для правдивости, а между его приходами раскладываю фотографии в альбом. Что творится в душе, передать сложно. Смешение эмоций и чувств, которые лучше держать при себе.
К пяти часам неизменно приходит Кармела. Она собирает мои волосы в воздушный пучок на затылке и разглаживает платье отпаривателем, помогает застегнуть молнию.
Брендон появляется в дорогом смокинге, когда я подкрашиваю губы. У него небольшой футляр в руках.
— Надень их, — он открывает бархатную крышечку. Изумительной красоты серьги с бриллиантами и сапфирами сияют перед глазами.
— Помоги мне, — прошу Брендона. Столь бесценную драгоценность я надену впервые и боюсь нечаянно сломать застёжку или штифт.
Красота создана, лоск наведён. Я беру Брендона под руку, и мы отправляемся на приём
Гостей собралось очень много. Всюду снуют официанты. Они разносят шампанское, коктейли, разнообразные закуски и эклеры с чёрной икрой.
Меня знакомят со сливками американского общества: бизнесменами, политиками, их дамами и даже представляют двум сенаторам, присутствующим здесь. Реджина организовала масштабное мероприятие в честь Бэна. Она, похоже, счастлива больше него. Со мной она общается подчёркнуто вежливо, в присутствии Брендона, но холодности ничуть не скрывает.
— Доктор Янг! — приветствует Санни, появившийся в зале. Он спасает вовремя от занудной компании жён политиканов. — Как я рад вас видеть!
— Я тоже! Дамы, прошу нас извинить.
Мы удаляемся в опустевший холл, где никто нам не помешает.
— Кто тебя пригласил Санни? — интересуюсь, не уточняя, что ожидала его.
— Мардж Хайд. Знаю, не спрашивайте, — отвечает он на немой вопрос. — Мы познакомились случайно. Элис, я стал разыскивать вас, как только ушёл домой из клиники. Ни следов, ни информации. Я переволновался, позвонил другу журналисту. Мы занялись поисками вместе. Тот мужчина, что появился в кабинете УЗИ, оказывается, тоже Хайд.
— Я в курсе, Санни. И ты зря беспокоился.
— Вы можете уверять меня сколько угодно, только давайте найдём более спокойное место. Нам надо поговорить, — пугливо озираясь, бормочет студент. — Я знаю, где в доме кабинет. Пойдёмте.
Санни уверенно шагает по просторным коридорам, сворачивает направо, открывает массивную дверь. В кабине темно, и он не включает свет. Остановившись возле шкафа, паренёк очень быстро говорит:
— Всё, что мы знали с Майклом о Хайдах ранее, присказка. Элис, эта семья, конечно, имеет связь с криминальным миром, и доказательства понемногу находятся нами. Но обвинения против Бэна почти были ложными. Вы знали, что ваш отец занимался делом мексиканских кортелей? — я отрицательно мотнула головой. — Он нашёл доказательства причастности семьи к интересным «сделкам», а потом неожиданно погиб. Тот, кто за этим стоит… — Санни делает глубокий вдох и моргает, а у меня сердце «сползает» в пятки и гулко отдаёт эхом в висках. Я жду, когда он решится озвучить самое страшное. Свет проникает в кабинет и ослепляет слишком неожиданно. Бартон щурится, прикрывает рукой глаза.
— Что вы здесь делаете? — Брендон появился невовремя. Повисает неловкая пауза. Студент сильно пугается, мямлит под нос что-то нескладное, а Титан грозно сверлит его. Нет. Хайд не ревнует к парнишке. За всем кроется нечто иное.
— Извините, я пойду. Рад был увидеться доктор Янг, и узнать, что у вас всё в порядке.
— Какого рожна он забыл в кабинете? — ругается Брендон. — Элис, объяснись!
— Ты же сам сказал, что он искал меня. Мне пришлось убеждать Санни в пустых переживаниях и затеях. Но не на глазах же у честной публики это делать, — выкручиваюсь как могу. Меня колотит мандраж. Слишком много новостей для одного дня. Я постараюсь завтра сложить обрывки информации воедино. Когда в состоянии буду здраво и непредвзято судить.
— Правда? — он склоняет голову набок.
— Да.
Брендон вроде верит. Он гасит свет и подталкивает меня к огромному столу.
— Что? Брендон, только не сейчас. Я не могу в этом доме.
— А ты закрой глаза и представь, что находишься в Филадельфии, — шепчет он над ухом, усаживает на столешницу, расталкивает ногами бёдра.
Брендона в такие моменты невозможно остановить. Платье шуршит. Он задирает его вверх. Нетерпеливо стягивает с меня трусики и целует в засос. Его поцелуй, слишком жадный. Дыхание, слишком тяжёлое и частое. Он не даёт ни малейшей возможности спрыгнуть со стола или увернуться. Звук расстёгивающегося ремня, тихий вжих молнии. Брендон очень ловкий. Он может одновременно целовать и раздеваться. Шелест фольги. Не предполагала, что на банкет он возьмёт необходимую защиту.
Я подпрыгиваю оттого, что в один резкий рывок он оказывается во мне. Толчок за толчком. Страстный Брендон засасывает мои губы сильнее. Я подстраиваюсь под его ритм, и очень скоро мы приходим к желаемому пику.
Мне жарко. Взмокла спина от спонтанного уединения. Хочется вдохнуть свежего воздуха. Я спрыгиваю со стола, поправляю одежду под горящий взгляд Титана.
— Ещё час и поедем домой, — предупреждает он. — Мне нужно переговорить с Манчини. Я буду в большой гостиной.
