— Брендон не усугубляй, — вставляет слово долбаный политик.
— Ты правда думаешь, что я женюсь на потаскушке, которую пялит мой младший брат? — заряжаю правду ему в лоб. Я не собираюсь воевать с ним из-за неё. — Раз ты спишь с ней, так женись.
— Брендон, она мне действительно нравится. Прости, — мямлит Бэн.
— Вот и отлично! — обрываю его. — Значит, пойдёшь с ней к алтарю вместо меня. Вопрос решили.
Я разворачиваюсь и иду в обратном направлении, в гостиную. Остаток вечера придётся доигрывать спектакль перед роднёй Манчини. После, я серьёзно поговорю с матерью. Она хотела видеть Анжелу в нашей семье, так пусть остаётся. Только она будет носить фамилию Хайд благодаря Бэну.
В душе я даже обрадовался возможности отменить бракосочетание с Анжелой. Она безразлична мне. К чему обрекать обоих на бессмысленный союз? Так пусть найдёт счастье рядом с конгрессменом.
Остаток застолья проходит на высшем уровне. Притихшая «невеста» достойно справляется с ролью «будущей жены». Я смотрю на неё и охреневаю. Пять минут назад она, как последняя шлюха трахалась в подвале с моим братом. Сейчас же счастливо улыбается и перед каждым лебезит. Гости довольны. Моя мать тоже. Довольны все, кроме меня. Терпеть не могу лицемерия.
За полночь все разъезжаются. Мне не хочется спать. На душе становится слишком погано. Воспоминания пробуждаются. Так всегда бывает по ночам. Я снова думаю об Элис, и тоска накрывает С***! Беру бутылку коньяка, выхожу на террасу и плюхаюсь в кресло. Отпиваю большой глоток из горла. Сто лет так не делал. Просто хреново. Кислота разочарования и горечи разъедает изнутри. В очередной раз я задаюсь одним и тем же вопросом. Где она?
Неужели Элис так просто смогла уйти? Да она клялась каждую ночь, что любит меня. Я ей верил. Идиот!
Моё самобичевание разрастается. Раз за разом прокручиваю в памяти цепочку полуторогодовалых событий. Ход мыслей нарушает трель телефона, раздающаяся в ночной тишине. Какому мудаку понадобилось звонить в три часа?
— Да! — мрачно бросаю, когда снимаю трубку.
— Брендон! Наконец-то я до тебя дозвонилась! — взволнованно выпаливает на том конце провода заблудшая сестра.
— Мардж?
— Слушай, у меня не так много времени, — кажется она всхлипывает, — я не знаю, что делать…
— Ты плачешь? Что случилось? Где ты? — рявкаю и сестра снова всхлипывает.
— Брендон, Элис пришла сегодня домой, села на диван и до сих пор смотрит в одну точку. Она не разваривает со мной, — тараторит сестра, а у меня глаза округляются. Элис и Мардж где-то обитают вместе? — Не понимаю, что с ней происходит. Не знаю, что делать…
— Где вы? — перебиваю Мардж.
— Похоже ей очень плохо Брендон, — выдаёт по сто слов в секунду сестра. — Я боюсь оставить её одну. Она такая странная с работы пришла… вот же чёрт! Газета! Я читала про твою помолвку и забыла убрать газету….
— Где вы блядь находитесь? — гневно рычу на Мардж. От каждого её слова новый рубец появляется на растревоженном сердце.
— В Детройте. Мы в Детройте, Брендон. Вернор-стрит сорок восемь. Квартира сорок «Б».
— Какого чёрта вас туда понесло? — злость на Элис и Мардж закипает, как кипяток в чайнике.
— Это мама, Брендон. Она спровадила нас туда! Только не говори миссис Хайд, что я её выдала.
Глава 28
Элис.
Приход Эрнесто имеет для меня сугубо деловое значение. Его же намерение иное. Владелец клуба усаживается на стул. Значит, беседа растянется надолго.
— Сеньорита, вы можете идти, — отпускаю пациентку и присаживаюсь на кушетку.
— Как Серхио? — осведомляется мексиканец. Мимо него ничего не проходит. Пако уже доложил о потасовке.
— Теперь в порядке, — вздыхаю и перехожу к сути. — Эрнесто, я хочу покинуть город. Сам понимаешь, что без документов я даже в автобус не сяду.
— Тебе нужен паспорт, — качает головой Мендоса. Конечно, такая просьба его удивляет.
— Паспорт и немного денег. На первое время. Я достаточно послужила тебе. Больше оговоренного срока. Теперь отпусти меня.
— Элис, я бы рад. Но обещание, которое я дал, касается не только тебя.
— Тогда нужны два паспорта. Отпусти Мардж тоже.
Мендоса смотрит в упор на меня. Я не отвожу глаз. Смотрю также настойчиво.
***
Жизнь в новых условиях меня не устраивала. Вынужденное «заточение» приводило в бешенство. В первый же месяц я пыталась два раза сбежать из клуба. Отсутствие паспорта меня не смущало. Главное было выбраться из Детройта. Но всё закончились неудачно.
Задача оказалась непосильной. У Мендоса повсюду имелись глаза и уши. Первый раз Пако обнаружил меня в районе вокзала. Второй раз я не ушла дальше мексиканского квартала. С тех пор верный пёс Эрнесто следил за мной круглосуточно. Попросить об одолжении прямо — единственная надежда на свободу. Пока мексиканец соображал, я вспомнила нашу первую встречу.
Он появился в клубе не сразу. Два месяца я видела только работников притона. В одну из ночей Пако привёл Эрнесто ко мне. Тот еле стоял на ногах и рукой зажимал живот.
Кто и где нанёс ему ножевое ранение, меня не интересовало. Я просто старалась помочь, не причиняя лишней боли.
— Осторожней чикита! Что там у босса? — Пако суетился один за троих, когда я взяла в руки инструменты.
— Шрам останется. Разумеется. Остальное не смертельно. Только надо немного потерпеть. Не шевелитесь. Если вы ещё раз дёрнитесь всё, что внутри выпадет наружу.
Эрнесто тогда чуть не стошнило. Он не видел глубины и ширины зияющей раны. Но поверил мне на слово.
— Тогда коли обезболивающее и действуй, — он сделал жест Пако. Тот ушёл за ширму, а босс задал несколько вопросов. — Говорят, ты из Нью-Йорка?
— Да.
— В заведении не упоминай своего имени. Кстати, я не знаю твою фамилию.
— Янг.
Эрнесто непроизвольно дёрнул рукой. Моё имя его чем-то смутило. Он не говорил больше. Рассматривал меня, пока мог. Мендоса терпел небольшое хирургическое вмешательство. Когда я завязала последний узел, прозвучала странная просьба: Эрнесто попросил показать в зеркало шов. А затем провалился в сон. Он провёл в этой каморке неделю, пока я лечила его. И ещё одну исправно приходил на процедуры. С тех пор он стал со мной общаться. Мексиканец оказался благодарным. Он запомнил добро и пообещал отплатить мне той же монетой. Время пришло.
***
— Хорошо, — соглашается Эрнесто. — Только есть два условия, Элис. Первое: ты уедешь в Монтеррей. Знаю, что сейчас появится множество вопросов. Перетерпи и не спрашивай почему именно в Мексику. Три-четыре месяца поживёшь там. А дальше полная свобода.
