– Мм-м? – так же возмущенно.
Только Машка умеет одними лишь звуками все эмоции передать.
– Ты, естественно, должна будешь лечь под меня.
Короткая пауза. Резкий вздох с пассажирского.
А потом…
– Вай, Ярослав-Божище-Градский вернулся! – ерничает моя Маруся и тут же смеется.
– Да, – подергиваю бровями и, закусывая губу, давлю улыбку.
Потом плюю на служебную выправку. Поворачиваюсь к ней, подмигиваю и ухмыляюсь.
13
Мария
Дышу слишком часто и не могу прекратить улыбаться. Хорошо, что мамы с папой нет. Иначе дразнили бы меня и смущали еще сильнее. А я и без того под собственные эмоции не успеваю подстраиваться.
Он не был с ней… Не был…
Хочу кружиться с этой мыслью по спальне. Только времени нет. Раздеваюсь и отчего-то смущаюсь собственной наготы. Тело пышет жаром. Нервная система, как электрическая проводка при токовой перезагрузке, искрит и потрескивает. Пульс молоточком в виски отбивает. Гул в ушах стоит. Голова кругом идет.
Натягиваю футболку и шорты. Волосы перехватываю зажимом. Замирая перед зеркалом, бурно перевожу дыхание и призываю себя успокоиться.
Посмеиваясь и пританцовывая, сбегаю на первый этаж. Над тем, что приготовить, долго голову не ломаю. Если нужно быстро накормить родителей, всегда фирменный соус тети Ники навожу и отвариваю спагетти. Ярик уж точно такую еду одобрит.
Пока вожусь с готовкой, время всегда быстро пролетает. В промежутках разговариваю со снующей под ногами Десси, отвечаю на мамин звонок и заверяю, что у меня все чудесно, переписываюсь с Бусмановой. Последняя напоминает о контрольной примерке платья в понедельник. Хихикаю над трясущимся стикером и набиваю, что все помню и буду рядом.
Яр появляется, как обычно, вовремя. Только вижу его через стеклянную дверь и начинаю волноваться. Сердце скачет. Смущение затапливает. Перевожу дыхание и пытаюсь расслабиться. Никак не удается. Впускаю его в дом и понимаю, что от напряжения готова воспламениться под воздействием внешних и внутренних факторов.
– Приготовила спагетти и соус… Еще теплый овощной салат, – болтаю, чтобы как-то скрыть свое учащенное дыхание. Вот только голос предательски дрожит и прерывается. – Ты не против?
– В любом случае лучше, чем полуфабрикаты, – сдержанно отвечает Град.
– Ну да… Ты всегда можешь приходить к нам, знаешь же…
– Знаю, – бросает он и невозмутимо оглядывается. – Так ты одна?
– Да…
Это не должно что-то значить. Ничего и не значит! Только, как бы то ни было, следующая за этим пауза ощущается еще более смущающей.
Не хочу этого делать, сражаюсь с собой и все равно, будто под воздействием невиданной силы, откровенно пялюсь на него. Не могу насытиться. Всеми фибрами души тянусь и снова желаю коснуться физически. Но это, конечно же, в данный момент абсолютно неуместно. Поэтому я откашливаюсь и зову Града к столу.
– Завтра выходной? – спрашиваю чуть позже, когда сбиваем первый голод, и тишина начинает казаться давящей.
Ярик вскидывает взгляд.
– Да.
Сделать паузу, дождаться, чтобы он сам что-то предложил… Где там?
– Чем планируешь заняться? – выпаливаю, слишком усердно тараща на него глаза.
– Особо не планировал. В сервис нужно заехать. Фильтры и масло заменить.
– Ясно.
Хотя ничего мне не ясно. Я эту информацию мимо сознания пропускаю. Ведь меня беспокоит совсем другое… Будет ли у него время, чтобы встретиться со мной? Захочет ли он этого? Как сделать, чтобы захотел?
– Тебя интересует еще что-то?
– Нет… С чего ты взял?
– Так смотришь, будто интересует.
Да, я снова слишком пристально его разглядываю. Нужно прекращать. Только как? Без того со своей излишней прямолинейностью уже несколько раз напоролась на игнор Ярика. В ту ночь своим «будешь со мной…», а сегодня – этим «скучала». Не желаю быть надоедливой атакующей стороной.
– Так вопросы есть?
– Нет-нет… У меня на завтра планы грандиозные! – выдаю и сама себя удивляю. Мысли начинают суетливо топтаться по свернувшимся в вязкий комок извилинам. – Сначала прогулка с подругами, потом шопинг, маникюр, библиотека, фотосет, волонтерство… А вечером с Амиром договаривались в кино пойти, – все, что выпаливаю, вкупе бессвязным бредом кажется. – Кстати, слышала, мы с тобой в паре на свадьбе будем... – давлюсь водой, которую в промежутке своей пылкой трескотни глотнула. – То есть… Я имела в виду, как свидетели! Конечно же!
– Конечно. В паре, – с излишним нажимом поддерживает Градский. – У меня уже есть на примете несколько конкурсов. С тобой.
– Правда? Придумал? Боюсь предположить, честно говоря… – похоже, ко мне возвращается привычная ирония. Улыбаюсь, перед тем как заметить: – Я думала, этим положено заниматься тамаде.
– Почему бы нам не помочь ей? – по тону кажется, будто он раздражен.
– Действительно! Ярик… – не выдерживая, принимаюсь, как когда-то, канючить. – Что ты задумал?
Градский, очевидно, произведенным эффектом доволен. Не улыбается, как было в машине, но я без того это чувствую.
– Придет время, узнаешь, святоша.
– Не очень люблю, когда надо мной смеются, а ты…
– Никто не будет смеяться.
– Ладно…
С ужином мы закончили, и теперь я начинаю волноваться о том, что он скоро уйдет. Заставляю себя подняться и собрать посуду.
Не удерживать ведь его силой. Это будет чересчур жалко.
– Во сколько тебя завтра забрать?
От неожиданности вцепляюсь в края раковины и замираю. Хорошо, что тарелки в посудомоечную машину успела загрузить, иначе бы выронила. Дыхание, как ни пытаюсь его тормозить, сбивается на частый поверхностный тон.
Ярик стоит за спиной. Чувствую колоссальный накал. Тело звенит и полыхает.
– Мм-м?
– Из кино.
Меня бросает в жар. От радости и от стыда за вранье. Но радость, конечно же, пересиливает. Все на свете она перекрывает.
– Может, я… – прочищаю забившееся горло. – Еще не решила. Возможно, не пойду…
– Не ходи.
Понять, что это: приказ, просьба или предупреждение, практически невозможно.
Прерывисто вздыхая, заправляю упавшую на лицо прядь за ухо и поворачиваюсь. Встречаясь взглядами, поджигаем воздух.
– Хочешь… – голос отказывается подчиняться. – Хочешь пройтись с собаками к морю?
На самом деле изначально думала предложить Яру посмотреть какой-нибудь фильм в гостиной, но быстро сообразила, что идея плохая. Нам просто необходимо выйти на улицу, иначе рванет.
