– Умница, Маруся.
– Кстати, напомни мне о цветах, – спохватывается. – Тетя Ника вчера звонила, – вздыхая, отводит взгляд.
– Донимала тебя насчет свадьбы? – догадываюсь я.
– Ну, немного. Так, в общих чертах расспросила, что я хочу… Ее больше интересовало, как мы к этому решению пришли.
– И? Что ты сказала?
– Правду.
– Какую именно правду, святоша? У тебя их на каждое настроение по несколько штук.
– Сказала, что все решил ты!
– Странно, что после этого мне еще не звонила.
– Угу, – мычит Маруся. Вновь обнимает и в глаза заглядывает. – Ярик, Ярик… Мне пора идти, – вздыхает с сожалением. Блин, не думал, что даже когда знаешь, что вечером увидимся, разлучаться так сложно... – Поцелуй меня покрепче, чтобы я не очень скучала.
Целую, конечно. Все, что бушует внутри, вкладываю. Пару минут спустя, когда дыхание сбивается, и сердце, как после марш-броска, колотится, спрашиваю:
– Помогло?
Машка мотает головой.
– Неа...
– Черт, мне тоже.
– Уже скучаю! Поэтому убегаю! Звонить-писать обещаю!
Отстраняясь, шарит по половику в поисках босоножек.
– Угу, кручу-мучу…
– Ярик…
– Иди уже.
27
Мария
– Мы с Яриком подали заявление, – сообщаю маме взвинченным на эмоциях голосом.
Она улыбается. Выдерживая паузу, как будто пытается погасить мое волнение.
– Папа сказал мне, – после этой фразы вновь ненадолго замолкает. – Как прошло? – спрашивает тихим и мягким тоном.
– Это… было трудно, – признаюсь. – В какой-то момент я почти надумала сбежать…
– Иногда полезно отключать мозги, цветочек. Не думать. Чувствовать.
– Знаю, мам. И все время забываю.
– Пытаясь все контролировать, делаешь только хуже, – говорит обобщенно, но я понимаю, что передает нечто личное. Наблюдая за тем, как мама, укорачивая стебли роз, по одной забрасывает их в вазу, стараюсь не упустить ни одного слова. – Мы люди, не роботы.
– Да… Следуя плану, спокойнее жить. Просыпаешься и знаешь, что делать… Знаешь, что будет утром, в обед, вечером, и чем закончится день, – выталкиваю на одном дыхании. – Никаких неожиданностей и лишних эмоций, которые могут спровоцировать очередную атаку!
– Да, все так, – соглашается мама, отставляя вазу. – А теперь вспомни самые счастливые моменты. Ну же, Маш! Это ведь были спонтанные эмоции и поступки, верно? Не те спокойные и легкие дни, которые ты контролировала от и до, я права?
Вздыхая, в буквальном смысле за голову хватаюсь.
– Шах и мат, мам.
– А знаешь, почему я это понимаю? Потому что прошла нечто подобное… Ты ведь в курсе того, что мой отец был против Титовых, – я киваю, хоть это и не звучит как вопрос. Мама поджимает губы, с дрожью переводит дыхание, а потом вдруг выдает нечто абсолютно нереальное: – Мне было восемнадцать… Отец пытался силой выдать меня замуж за сына своего партнера. Потом, когда узнал, что я уже Титова... Он вынудил меня надеть свадебное платье. Убил у меня на глазах маму… Когда мне удалось сбежать, отец спустил за мной собак и своих людей. Мы приехали на мясокомбинат… Был штурмовой захват, всех повязали, он понимал, что и его тоже возьмут… Используя последний шанс разрушить мою жизнь, он сбросил меня в чан со свиной кровью. Свадебное платье моментально потянуло меня ко дну, и… я начала захлебываться кровью…
В ужасе смотрю на нее. Сморгнуть не могу, пока из глаз не выкатываются слезы.
– Как ты… Как…
– Адам… – на эмоциях мама, очевидно, может произнести лишь папино имя. – Он прыгнул за мной. Вытащил.
– Мам… – шепчу и шагаю к ней, впервые обнимая не с целью получить утешение, а дать его ей. – Мамочка… Все хорошо. А будет еще лучше!
– Обещаешь? – не просит, а требует.
– Обещаю.
– Я бы предпочла никогда тебе этого не рассказывать… Хочу, чтобы ты поняла, что со всем можно справиться. У тебя есть Яр. Не думай, что я давлю… Упаси Боже! – отстраняясь, смотрит необычайно строго. – Только сказать хочу, что видела вас вместе. Тогда и сейчас. Да все восемнадцать лет непрерывно! – вздыхая, качает головой. – Маруся, не отталкивай его.
– Да, ты права… Я понимаю…
– Доверяй не планам, а сердцу.
– Я стараюсь.
– Вот и умница, – хвалит и привычно улыбается. – Думаю, раз ты дошла до ЗАГСа, значит, действительно хочешь этого.
После разговора с мамой чувствую себя немного увереннее. Собираю несколько комплектов одежды в саквояж, но выйти с ним из спальни не могу. Сижу на полу гардеробной в позе лотоса и гипнотизирую часы.
Сообщение от Ярика приходит ровно в ту минуту, когда я жду.
Ярослав Градский: Готова?
Мария Титова: Почти.
Ярослав Градский: Забрать тебя?
Мария Титова: Только я пока на одну ночь, Ярик♥ Помнишь?
Ярослав Градский: Поднимаюсь в твою комнату.
Черт…
Сердце тотчас принимается усиленно качать кровь. От мысли, что увижу его сейчас, резко бросает в жар.
Поднимаюсь на ноги, заглядываю в зеркало и быстро провожу ладонью по волосам.
Град удосуживается постучать. Настроен решительно, догадываюсь я и улыбаюсь. Едва он открывает дверь, с визгом бросаюсь к нему навстречу и запрыгиваю на руки. Крепко обвиваю руками и ногами. Смотрю в смеющееся лицо. Сама смеюсь, провожу пальцами по губам и жарко целую.
– Ты долго-долго… – шепчу, не в силах оторваться от него.
– Я быстро-быстро… Только с работы. Даже в душе не был.
– С тобой хочу.
– Черт, Маруся…
– Что?
– Где твой чемодан?
– Тут, – рукой указываю в нужном направлении.
Ярик прослеживает взглядом и шагает вместе со мной. Освобождая одну руку, подхватывает саквояж и двигается к выходу из комнаты.
– Папа Тит? Мама Ева?
– В кабинете. В спальне, – информирую соответственно.
– Предупредила?
– Нет…
Мы уже на первом этаже, поэтому я намеренно приглушаю голос.
– Маруся… – вздыхает Яр и, встряхнув меня, опускает на ноги. – Быстро пошли! – сжимая мою руку, увлекает в противоположную сторону.
– Ты сказал, что украдешь. Кто так крадет? – шиплю, когда Яр уже стучит в дверь папиного кабинета.
Он входит первым, но ладонь мою не отпускает.
