- Мне – нужно!
- Прекрати! – крикнул он и продолжил, уже тише: – Мне осталось жить пять дней, даже меньше. Это и так будет пытка. Но ты хочешь, чтобы она была еще страшнее? Чтобы я думал о том, что станет с тобой после моей смерти? Я прошу, сделай это для меня. Я хочу знать, что ты в безопасности.
Он коснулся моей щеки пальцами, горячими от жара, стер слезы. Его глаза требовали ответа, и я молча кивнула.
- Пойдем! – он потянул меня за руку к двери, но я возразила:
- Мы не можем оставить Барта одного. Он проснется и испугается.
- Юнна, с ним ничего не случится. Сейчас вернется Рехильда.
Оглянувшись на крепко спящего малыша, я вышла в коридор вслед за Айгером.
Еще несколько минут, и я расстанусь с ним навсегда. Еще пять дней – и его не станет… Пусть он никогда не принадлежал мне, но терять его было невыносимо больно.
Юниа, гадина, что же было в тебе такого, если он так и не смог забыть тебя, несмотря на все то, что ты натворила? Не какая-то размазня с траченной молью психикой, а нормальный сильный мужик, которому после твоего предательства хватило сил жить дальше и не пойти у тебя на поводу, когда ты повисла у него на шее. Даже сейчас, уже умирая, он беспокоится о тебе, о твоей безопасности. Или, может… дело не только в тебе?
Но додумать эту мысль я не успела.
Мы увидели его, едва свернули в коридор, ведущий к покоям Айгера. Йоргис стоял у двери, прислонившись к стене, и разглядывая свои ногти.
- Я просил вас ждать в моей рабочей комнате, соль Йоргис, - жестко сказал Айгер, остановившись в нескольких шагах от него. – Она находится не здесь.
- Разумеется, тарис Айгер, - Йоргис поклонился, и его голубой глаз льдисто сверкнул, поймав отблеск закрепленного на стене светильника. – Но я хотел прежде лично убедиться, что у вас есть все необходимое.
Норун, подумала я. Когда только успел? Неужели мы оставались в детской вдвоем так долго? Мне показалось, что наш разговор не занял и пяти минут.
- Это лишнее. Ждите меня там, где я сказал.
- При всем уважении, тарис Айгер… Это касается солы Юнии.
Бросив быстрый взгляд в мою сторону, Айгер открыл дверь, пропустил меня вперед и зашел сам. Йоргис просочился следом. Это было что-то вроде личной гостиной или приемной – большая, светлая, роскошно и со вкусом обставленная комната. Айгер сел в кресло, мы с Йоргисом остались стоять, хотя меня едва держали ноги и голова по-прежнему кружилась. Но сесть без его разрешения было бы непозволительной дерзостью, а сделать это он нам не предложил. Впрочем, скорее всего, сейчас подобные тонкости этикета уже не имели никакого смысла.
- Я вынужден отдать приказ задержать солу Юнию. По подозрению в причастности к…
- Нет! – перебил его Айгер.
- При всем уважении…
- Вы этого не сделаете.
- И кто же мне помешает? – осклабился Йоргис, сразу став похожим на гиену. Память насмешливо подсунула один эпизод, от которого передернуло.
- Вы не можете арестовать члена королевской семьи без моего одобрения, - Айгер повысил голос. - Сола Юниа принадлежит к клану Кембро по рождению, к тому же она бабушка наследника трона.
- Да, тарис Айгер… пока не могу.
Ответ был более чем прозрачным. Пока ты еще жив, но это долго не продлится. И вот тогда плевать будет, одобрил ты там что-то или нет. Потому что регентом при малолетнем тарисе станет кто? Правильно, глава Тайного совета соль Йоргис. И кто кого перехитрил, кто кого использовал? Банка с пауками. А колдун наверняка сидит где-то в темном уголке и с хихиканьем потирает ручонки. Он своего добился. Вот только Барт… Что будет с ним?
- А еще, тарис Айгер, сола Юниа не имеет права покидать дворец. Это ваше распоряжение, но оно одобрено советом, поэтому вы не можете отменить его единолично. Я приказал поставить стражу там, где заканчивается подземный ход. Возможно, вы забыли или не знали, что мой отец был дворцовым распорядителем до того, как эту должность получил соль Харген. Я знаю здесь каждый уголок и все потайные коридоры.
- Убирайтесь! – Айгер махнул рукой в сторону двери. – Надеюсь, в этой жизни я с вами больше не встречусь. Все мои указания вы получите в письменном виде. Сола Юниа останется здесь, со мной. Пока я жив, никто не посмеет к ней прикоснуться.
- Как прикажете, - Йоргис поклонился и вышел.
- Сядь, Юнна, - Айгер показал на кресло рядом со своим. – Ты же понимаешь, что я отсюда больше не выйду. А если выйдешь ты, никто не сможет тебя защитить. Поэтому тебе придется остаться здесь. До самого конца.
- Какой в этом смысл, Айгер? – я закрыла лицо руками. – Сейчас или через пять дней?
- Ну ведь ты же хотела остаться со мной, разве нет? – усмехнулся он. - Боги слышат неосторожные слова. Не бойся, тебе не придется сидеть рядом и наблюдать, как я… Это было бы слишком жестоко. Если не для тебя, то для меня точно. Меньше всего я хотел бы, чтобы ты видела меня таким… Здесь достаточно места. Возможно, мы успеем придумать что-то другое. Как тебе выбраться из дворца. Не стоит терять надежды.
Я снова подумала о подлой иронии судьбы. Совсем недавно моя жизнь была в его руках, но я думала, что мне не на что надеяться. И вот сейчас, когда ему осталось жить всего несколько дней, он говорит, что я не должна терять надежду…
Айгер дернул шнур звонка, и через некоторое время в комнату вошла полная женщина средних лет в обычном сером платье и белой косынке.
- Как тебя зовут?
- Тейя, тарис Айгер, - она низко поклонилась.
- Найди служанку солы Юнии…
- Брину, - подсказала я.
- Пусть соберет все необходимое для нее. Передай на кухню, чтобы нам принесли обед. И горячего вина. А потом приготовишь для солы Юнии постель здесь, на диване.
Когда она вышла, Айгер попытался улыбнуться, но вышла зловещая гримаса.
- Не грусти, Юнна, - вздохнул он. – Скоро все закончится.
28.
Какая там надежда! Ее не было. Ни для него, ни для меня. У дверей стояла вооруженная стража.
- Да, с одним я, скорее всего, справился бы, - сказал Айгер, выглянув в коридор. – Может, даже и с двумя. Но с тремя, да еще в таком состоянии… Извини.
Он снял гирм и остался в легкой белой рубашке, заправленной в бежевые штаны. Шею и руки покрывала такая же малиновая сыпь.
- Зудит и горит страшно. Если б не ты, наверно, разодрал бы в кровь. При тебе как-то неловко чесаться. Вот так знаешь, как все это происходит, а когда сталкиваешься сам – полная растерянность. Не может быть, чтобы это случилось со мной. С кем угодно, но не со мной.
Вернулась Тейя, постелила мне на диване, потом пришла Брина с моими вещами. Глаза у нее были заплаканы – неужели все-таки переживает за меня? Вряд ли, скорее, за Айгера. Следом появился Норун в сопровождении еще одной толстой тетки в сером, которая несла тазик с молочно-белой жидкостью и стопку полотняных салфеток.
