- Послушай, Марвен, - я отодвинул кружку. – Прошлая жизнь Тайры меня не волнует. А вот то, что о нас узнали…
- О нас – полбеды, - он усмехнулся в бороду. – Но ты сказал, что Тайра твоя жена. Значит, наверняка и она здесь. Это как дразнить бешеных собак.
- Похоже, у нее много врагов.
- А как ты думал? – Марвен сделал знак Джастину, чтобы тот принес еще пива. – Быть лучшим – всегда опасно. А знаешь, что хуже всего? Если Нила заявит, что Тайра убила ее ребенка, нас объявят в розыск. Тайру в первую очередь, а нас с тобой заодно, как пособников и укрывателей. Между Этерой, Магной и Вестером есть договор о выдаче преступников. Конечно, все это не такое быстрое дело, так что у нас будет несколько дней на опережение.
- Наверно, зря мы пришли сюда, - я отхлебнул пива, к которому начал потихоньку привыкать, и оно уже не казалось таким противным. – Сидели бы на постоялом дворе.
- Когда в Тайную службу приходит сообщение о преступниках, приметы сразу же передают на постоялые дворы. А уж узнать Тайру… Сейчас нам как раз нужно тихое место отсидеться, потому что вряд ли мы сможем выйти в Леса в ближайшую неделю.
- Почему? – удивился я. – Зачем ждать столько времени?
- Затем, что в это время обычно начинаются затяжные дожди, дней на пять, а то и на десять. Сходит снег и стоит непролазная грязь. Видел, какие тучи низкие? Как будто рукой достанешь. Польет уже к вечеру, так что нам надо побыстрее перебраться к этой самой вдове у моста.
- Дернуло же меня за язык! – внутри все оборвалось от мысли, что моя несдержанность может повредить всем нам, а Тайре в первую очередь.
- Брось! – Марвен резко махнул рукой. – Достаточно того, что узнали меня. Я не знал, что Цитара здесь. Когда Энгард ее бросил, она вышла замуж, считай, за первого встречного.
- За смотрителя дворцовых уборных? – хмыкнул я.
- Кому-то надо и этим заниматься, правда? Но раз она здесь, значит, овдовела или ушла от него. Странно, уж ей-то что не сиделось в Этере? Среди Дворцовых она была так же известна, как Тайра среди Вольных. Хотя Тайра всегда была лучше всех. И есть.
- Скажи, Марвен… - не стоило, конечно, об этом спрашивать, но чертово пиво, похоже, вызывало тотальное недержание, где только можно и нельзя. – Ты до сих пор ее любишь? Тайру?
- Да, - помолчав немного, твердо ответил он и посмотрел мне в глаза. – Но это ничего не значит.
59.
- Отлично, - сказала Тайра, - когда мы вернулись и Марвен рассказал, что нашел для нас жилье. – Но почему-то мне кажется, вы о чем-то умолчали. Ты встретил своего знакомого Дворцового, Марвен?
- И да, и нет, - чуть помедлив, ответил он. – Другого. Вернее, другую. Я не знал, что она здесь. Цитара Саттон. Или как там ее сейчас, не помню.
- Проклятье! – Тайра закатила глаза к потолку. – Ну что ж нам не везет-то так? То Нила, то Цитара. А место надежное? Ты же понимаешь, что мы тут на неделю застряли, не меньше. А если Нила…
- Да все понятно. Поэтому я и пошел туда. В таверну. Чтобы найти что-нибудь понадежнее, чем постоялый двор. Кто ж знал.
- Это моя вина, Тайра, - Марвен вряд ли выдал бы меня, но я решил, что лучше все-таки признаться. – Она не слишком лестно о тебе отзывалась, я не смог промолчать. Сказал, чтобы она поосторожнее говорила о моей жене.
- Понятно, - вздохнула она и поцеловала меня в щеку. – И теперь Цитара знает, что я здесь. Спасибо тебе, Андрей, что заступился, но да, лучше было бы промолчать. Ладно, что теперь говорить. Давайте вещи складывать, пойдем к этой вашей вдове.
- Может, дождаться темноты? – засомневался я.
- И пробираться в потемках под дождем? – возразил Марвен. - Ты видел, какое небо низкое? Вот-вот польет. И это будет не просто дождик. Весенние ливни не прекращаются ни на минуту. Зато смывают весь снег.
- Не волнуйся, - поддержала его Тайра. – Главная опасность – это я. Поэтому пришлось кое-что прихватить у Нилы.
Она достала из своего мешка платье, которое надела поверх охотничьего костюма, и серый платок, полностью скрывший главную ее примету – длинные темно-рыжие волосы. Теперь вряд ли кто-то узнал бы в ней знаменитость целых трех стран, а то и всего этого мира.
Пробираясь самыми безлюдными закоулками, мы вышли к мосту и постучали в дверь дома с красной крышей. На крыльцо выглянула женщина лет пятидесяти, с проседью в темных волосах и жестким прищуром.
- Госпожа Медора? – выступил вперед Марвен. – Джастин просил сказать, что у него кончились чистые рубашки.
Взгляд вдовы сразу потеплел, и стало заметно их сходство с парнем из таверны. Сын или, может, племянник.
- Проходите. Вот только комната у меня всего одна. И кровать тоже.
- Они женаты, - Марвен кивнул на нас с Тайрой. – А мне тюфяк какой-нибудь в углу сойдет. Нам только до конца дождей.
Его последняя фраза меня… нет, не удивила, но словно кто-то холодной рукой по спине провел. Я допускал, что мы можем найти в чаще, в логове ларн, нечто такое, что позволит нам вернуться домой. Но особо на это не рассчитывал. Однако у слов Марвена мог быть и второй смысл. Что мы вообще никуда не вернемся.
Неделя тянулась бесконечно. Лило так, что вряд ли кто-то по доброй воли, без крайней необходимости высовывал нос из дома. Это была сплошная стена воды, и Марвен не соврал, когда сказал, что дождь не прекратится ни на минуту, пока не выльется полностью. Он становился то сильнее, то слабее, но лил постоянно, и это здорово действовало на нервы. А я-то считал наивно, что хуже питерских дождей ничего быть не может.
Нет, еще хуже было сидеть в четырех стенах без какого-либо занятия. Обсуждать свои планы при ларне Марвена мы избегали. Хотя это теперь не имело никакого значения. Если она могла переговариваться с «центром», то там уже знали о наших намерениях. Если нет, то тем более нечего было бояться. И все же нам не хотелось говорить об этом. Поэтому я рассказывал Марвену о своем мире, а они с Тайрой о своем – то, что мне еще было неизвестно.
В комнате нашлось что-то вроде карт, и Марвен учил меня сложной игре, основанной на подсчете очков. А я его – подкидному дураку, адаптированному под местную колоду. Но даже так время тянулось невыносимо.
Тайра нашла общий язык с Медорой, которая оказалась вовсе не такой сухой и закрытой, как мы подумали сначала. Они вместе возились на кухне и наводили порядок, проводя часы в женской болтовне. Что-то потом Тайра пересказывала и нам.
Выяснилось, что Медора – вдова Вольного, умершего от «огненной болезни», и сама в юности была Охотницей. Но в Леса она больше не ходила с тех пор, как забеременела Джастином.
- Он часто болел, - рассказывала Тайра, - и Медора все время была с ним. Отец хотел, конечно, чтобы Джастин тоже стал Охотником, но ничего из этого не вышло. Зато он видит людей насквозь и ни разу еще не ошибся. Вот такая у него способность, наверно, от родителей.
