— А вы где работаете? — неожиданно поинтересовался темноволосый парень у своего нового знакомого.
Полковник в отставке с некоторым удивлением посмотрел на Коржакова и честно признался:
— Я на пенсии.
— Понятно, Константинович, — тряхнув головой, многозначительно улыбнулся известный футболист. — Вы где служили: в органах или как?
Илларион Константинович понял, что его «рассекретили», и не стал отпираться.
— В Главном разведывательном управлении, — признался он, — полковник в отставке. А что, очень заметно?
— Да у вас на лбу написано, — усмехнувшись, ответил наблюдательный спортсмен, — и в походке, и в манере поведения, я уже не говорю о вашем интересе…
Полковник Забродов смущенно покраснел. В принципе он и не старался скрыть свой интерес к загадочному убийству брата своей возлюбленной, просто он не знал, как подойти к этому вопросу в создавшейся ситуации.
— Вот поэтому и списали на пенсию, — горько усмехнувшись, смущенно произнес Илларион Константинович Забродов, хотя причина была совсем в другом.
Андрей Коржаков недоверчиво посмотрел на своего пассажира и вернулся к разговору о своем друге.
— У Славки врагов не было, — честно признался он, — хотя недоброжелателей и завистников было хоть отбавляй, врагу своему не пожелаешь! И они все разного поля ягодки были! Одни завидовали его мастерству и таланту вратаря, другие рвали волосы на заднице от ревности, а третьим не давали покоя его контракты с клубом и рекламодателями.
Забродов понимающе причмокнул губами.
— И в самом деле, врагу такого не пожелаешь, — согласился он.
Андрей грустно вздохнул и добавил:
— Мне показалось, что Славик был не очень-то рад нашей победе над владикавказским «Аланом».
Забродов настороженно взглянул на рассказчика и уточнил:
— Это когда он отразил одиннадцатиметровый удар?
— Да! — подтвердил Коржаков. — Я еще его провожал домой, вернее, нам по пути было, и я обычно после игры или тренировки езжу домой на машине и подвожу Славку. Но на этот раз он наотрез отказался, и мне пришлось с ним топать через весь город.
Илларион Константинович не на шутку призадумался: он почувствовал, что именно здесь кроется корень всех зол.
— А ты не знаешь, отчего он был без настроения? — поинтересовался инструктор.
Молодой человек неуверенно пожал плечами:
— А кто его знает. Он вообще в последнее время стал каким-то замкнутым и неразговорчивым.
— Это когда? — уточнил Илларион Забродов.
Андрей нахмурил брови, стараясь припомнить странное поведение своего друга и коллеги по команде, и, порывшись в потаенных уголках своей памяти, тихо воскликнул:
— Да, Константинович… Точно! Это началось летом, после того, как он пропустил дурацкую и нелепую пенку в игре с московской «Спартой».
Пожилой полковник недоуменно посмотрел на молодого человека и уточнил:
— Что значит «пропустил пенку»?
Футболист снисходительно посмотрел на Забродова и незлобиво поинтересовался:
— Илларион Константинович, а в каких отношениях вы с футболом?
Тот неопределенно и смущенно пожал плечами и честно признался:
— Ну, скажем, не совсем на «ты»… Но люблю иногда посмотреть серьезные и интересные матчи хороших команд.
Форвард «Зенитра» шумно вздохнул и сказал:
— Понятно. Пропустить или дать пенку — это значит пропустить простой и необязательный гол в свои ворота.
Илларион Константинович так и подозревал смысл «пенки», но не показал этого, дав насладиться специалисту выказать свои познания в области футбольной игры.
— Ах, вот оно как, — наигранно проговорил он. — Теперь буду знать…
Илларион Забродов задал еще несколько вопросов, но ничего интересного и существенного от Коржакова не узнал. Возможно, Андрей и знал более того, что сказал, но, как человек смышленый и осторожный, он не стал раскрывать душу перед первым встречным, пусть даже тот и был знакомым сестры его погибшего друга. К тому же иномарка уже подъезжала к столовой, где должны были состояться поминки Вячеслава Жевновича…
Глава 12. Разговор со следователем
Траурная трапеза подходила к концу, и многие гости, пришедшие помянуть Вячеслава, стали покидать застолье. Илларион Константинович также посматривал на часы: они с Ириной должны были сегодня вылететь в Москву. Времени еще было предостаточно, и полковник решил не терять его даром. Забродов подошел к Ирине, которая разговаривала с одной из своих родственниц, и, отозвав ее в сторонку, сказал:
— Ирина, я хочу отлучиться часика на полтора.
Ирина удивленно посмотрела на Забродова.
— А куда? — поинтересовалась она.
— Да тут неподалеку живет мой бывший однополчанин, — солгал полковник. — Хочу навестить и узнать, как он поживает… До самолета у нас еще уйма времени. Так что ты тут пока пообщайся с родственниками, я все равно не при делах…
Ирина покорно склонила голову и сказала:
— Хорошо, Илларион. Через сколько ты будешь?
Илларион Забродов задумчиво склонил набок голову, а потом ответил:
— Часа через полтора, максимум через два.
— Ладно, — кивнула Ирина, — если что, позвони мне.
Илларион Забродов отрицательно покачал седой головой:
— Ничего не случится, Ириша, я только туда и обратно!
Ирина Мирошниченко попыталась улыбнуться, но у нее это плохо получилось.
— Я надеюсь, — вздохнув, произнесла женщина, — я жду тебя!
— Скоро буду! — пообещал Забродов.
Попрощавшись с Ириной, Забродов быстро развернулся и зашагал через весь зал к выходу…
* * *
Капитан Шевцов уже готов был покинуть свой кабинет, как к нему в кабинет практически вломился разгневанный высокий крепкий седовласый мужчина.
— В чем дело, гражданин? — недовольно и сурово спросил капитан Шевцов.
— Я родственник Вячеслава Жевновича, полковник ГРУ Забродов Илларион Константинович.
— Очень приятно, — растерянно проговорил капитан. — Чем могу служить?
Илларион Забродов присел без приглашения на стул и поинтересовался:
— Мне хотелось бы знать, как продвигается следствие.
Следователь, бросив взгляд на странного посетителя, неопределенно пожал плечами и закивал головой. Капитану Шевцову не очень-то хотелось кому бы то ни было отчитываться в своем бездействии.
— Понимаете ли, товарищ полковник, — серьезным тоном произнес Шевцов, — в интересах следствия я не имею права говорить вам того, что может навредить следствию…
