— И какие? — уточнил Забродов.
Дмитрий Лопухов склонил лысую голову набок и равнодушно произнес:
— Полтинник!
Полковник Забродов не сразу понял ответ Лопухова и переспросил:
— Это пятьдесят?
Лопухов махнул рукой и подтвердил:
— Совершенно верно, Константинович. Я чего запомнил; просто когда я посмотрел на американскую пятидесятидолларовую купюру, то посмотрел на машину, и сразу же возникли ассоциации — полста в руках и полтинник на номере.
Для Забродова это была существенная зацепка.
— А водитель был кавказец? — спросил он у Лопухова.
Дмитрий Лопухов утвердительно тряхнул головой.
— Да, только один черный, а второй — рыжий. Первого, со шрамом на щеке, я запомнил хорошо, а второго так… — Дмитрий Лопухов сморщился и неопределенно завертел пальцами в воздухе, — в общих чертах! Но если бы я его встретил, то непременно бы его узнал.
Илларион Константинович недоверчиво посмотрел на рассказчика, который не помнил, что делал вчера, а тут, мимолетно увидев человека, заверял, что узнает его.
— Так уж и узнаешь, Митрич? — скептически переспросил Забродов.
Дмитрий Лопухов гордо выпрямился и вызывающе заявил недоверчивому собеседнику:
— У меня профессиональная память!
Илларион Забродов хотел было улыбнуться, но сдержался.
— Прекрасно, Дмитрий Дмитриевич, — одобрительно, с нотками снисходительности сказал Забродов и уточнил: — Так значит, их было двое?
— Совершенно верно, товарищ полковник, — сказал Лопухов, — было двое мужчин и одна женщина, вернее, молодая девушка.
При упоминании о присутствии некоей девицы Забродов сразу вспомнил о Шурке, которая звонила утром Виктору Олифиренко, и с нескрываемым любопытством взглянул на Митрича.
— С ними была девушка? — уточнил Забродов.
Дмитрий Лопухов кивнул и проговорил:
— Красавица! Мадонна!
— А как она выглядела? — тут же поинтересовался Забродов. — Какого роста, цвет волос, возраст?
Митрич усмехнулся, а затем, закурив сигарету, широко развел руками и проговорил:
— Тут я пас! Она и не выходила из салона автомобиля, а только на секунду выглянула в окошко.
Забродов разочарованно вздохнул и почесал щеку.
— Так ты ее не запомнил? — с досадой констатировал он.
Дмитрий Лопухов, демонстративно одернув полы своего пиджачка с коротковатыми рукавами, позерно вскинул подбородок и пренебрежительно заметил:
— Красивую блондинку невозможно не запомнить, особенно человеку с благородной и чувствительной душой.
Инструктор спецназа с удивлением взглянул на лысоголового человека, который с каждой минутой трезвел и становился все более похожим на добропорядочного и мало-мальски культурного гражданина своей страны.
— Так вы ее запомнили визуально? — нетерпеливо спросил Забродов.
Митрич пренебрежительно хмыкнул:
— Вы за кого меня принимаете?
— Ни за кого… — пожал плечами Илларион Константинович.
Возбужденный Митрич вскинул руку вверх и, оттопырив указательный палец, заключил:
— Вот именно, ни за кого!
Илларион Забродов смущенно посмотрел на разбушевавшегося алкаша, потом перевел недоуменный взгляд на хозяина квартиры, как бы ища поддержки у Говоркова.
— Я ничего такого не имел в виду, товарищ Лопухов, — слегка смущенно проговорил Илларион Константинович. — Если что, прошу прощения…
Митрич самодовольно ухмыльнулся и удовлетворенно успокоился. Но тут Говорков ни с того ни с сего дал ему затрещину.
— Ты че тут дурака включаешь?! — гневно заорал Говорков.
От удара Петровича по тонкой и волосатой шее маленькая лысая голова Митрича резко и часто заболталась.
— За что? — испуганно воскликнул Лопухов и схватился за лежащий на столе перочинный ножик, которым Петрович нарезал колбасу.
— За все! — крикнул Говорков и схватился за табуретку. — Отвечай на вопросы, Митрич, а не выпендривайся, интеллигент сраный!
Илларион Забродов не ожидал такой крутой развязки между, казалось бы, корешами и хотел было вмешаться в их разборки, но его опередил пожилой татарин.
— Как вам не стыдно! — схватив свою стоящую в углу метлу и стукнув черенком об пол, воскликнул дворник. — А ну перестаньте! А еще пожилые, уважаемые люди!
К большому удивлению Забродова, приятели моментально успокоились и, положив свои орудия возмездия и защиты, одновременно закурили. Забродов укоризненно покачал головой и, чтобы скрасить тягостное неприятное напряжение, нарушил возникшую паузу.
— Дмитрий Дмитриевич, так я не понял, — закурив за компанию с остальными, осторожно спросил Забродов, — ты запомнил девицу или нет?
— Да я ее с закрытыми глазами нарисую! — уверенно заявил Лопухов.
Отставной полковник Забродов чуть не прыснул со смеху, однако сказал:
— Прекрасно!
— Что прекрасно? — прошептал Петрович вместо своего лысого товарища.
Илларион Константинович указал рукой на недопитую бутылку водки и в буквальном смысле приказал:
— Так, Петрович, вы допивайте водку с Ахметом, а ты, Митрич, собирайся, поедешь со мной.
— Это как же, Константинович, ты нас покидаешь? — удрученно и разочарованно запричитал Говорков.
Дмитрий Лопухов со своей стороны также был против такого развития событий. Во-первых, Митрич не знал, куда собирался тащить его этот строгий полковник, но главное, что недопитая бутылка оставалась, а он должен был уезжать.
— Нет, товарищ полковник, разрешите возразить! — встав со стула, воскликнул Митрич. — Я отсюда никуда не тронусь без своих друзей.
— Петрович, разлей на троих! — протяжно вздохнув, сказал Говоркову Забродов.
— На троих? — огорченно переспросил хозяин квартиры, который уже лишался не только халявного спонсора, но и лишней дозы спиртного.
Забродов решительно махнул рукой и повторил:
— На троих, на троих, Петрович, и лей, чтобы рука не дрожала.
Иосиф Говорков не стал перечить, а только недовольно фыркнул, зато Митрич явно повеселел и готов был уже ехать за полковником хоть на край света. Заметив реакцию Говоркова, Забродов достал из кармана сто рублей и протянул их татарину:
— Ахмет, а это тебе с Петровичем на потом.
Дворник неуверенно взял деньги и аккуратно положил их во внутренний карман полушубка, отчего хозяин облегченно вздохнул, зато Лопухов явно огорчился таким поворотом событий.
— Товарищ полковник, а как же я?.. — неуверенным голосом, жалобно и тихо произнес он.
