У Забродова учащенно забилось сердце, он откашлялся и ответил:
— Ну, здравствуй, милая! Что так поздно? Я уже начал волноваться, не случилось ли чего?
— А что могло случиться, Илларион? — спросила молодая женщина.
— Да всякое… — уклончиво ответил отставной полковник ГРУ и, помолчав, тут же перевел разговор на другую тему: — Ну, ладно об этом. Когда тебя встречать?
На связи возникло небольшое замешательство.
— Не слышу, Рита? — не дождавшись ответа, нетерпеливо повторил вопрос Илларион Константинович. — Когда тебя ждать? Ты уже купила билет в Москву?
Женщина вздохнула и ответила:
— Нет, еще не купила…
На симпатичном лице отставного полковника ГРУ моментально отразилась обида.
— Почему?
Маргарита смущенно и негромко кашлянула в телефонную трубку.
— Извини, Илларион, — призналась она, — но у меня не получится приехать к тебе на эти выходные дни в Москву.
— Рита, но почему? — спросил Забродов. — Мы же, кажется, обо всем договорились с тобой, дорогая…
— Да, Илларион Константинович, договорились, — не очень уверенно согласилась женщина, — но, понимаешь ли, возникли определенные сложности, из-за которых я не могу выехать из Самары.
Седовласому кавалеру не понравилась приставка к его имени, и он насторожился.
— Сложности? — повторил Забродов.
— Да так, — уклончиво отвечала собеседница, — ничего особенного. Просто не получается… Ты ведь тоже несколько раз обещал приехать и не приехал.
На это обвинение седовласый пенсионер ничего не смог возразить, а только растерянно почесал затылок и спросил:
— Так когда мы с тобой увидимся?
— Не знаю, Илларион, — ответила Маргарита, — я позвоню.
— Ладно, Рита, — вздохнул инструктор спецназа и сказал: — Звони…
— Хорошо, — ответила женщина и добавила: — Извини, Илларион, мне жаль, что так получилось. Пока!
— Всего хорошего, Маргарита… — тихо прошептал мужчина, анализируя странный разговор с любимой женщиной.
Он встал с тумбы, достал пачку сигарет и закурил, глубоко и часто затягиваясь дымом.
«Нет, не может быть! — постарался разубедить себя седовласый мужчина. — Рита не такая! Если бы у нее кто-нибудь появился, то она непременно бы мне сказала!»
Забродов забыл о том, что ему нужно было спешить в ЖЭС, пока его работники не разбежались по своим делам. Впрочем, ему в этот момент было глубоко наплевать на мелочи жизни, ведь решалась его судьба.
«Нет, скорее всего, что-то случилось! — решил Илларион Константинович и тут же задал себе вопрос: — Но что именно случилось?»
Он затушил сигарету в пепельнице и тут же закурил новую.
«А может быть, это все дамские штучки? — мелькнуло у него в голове. — Она же намекнула мне на то, что я не смог несколько раз приехать в Самару, а вот теперь решила проучить меня, чтобы я почувствовал, каково это ждать и остаться с носом!»
Забродов рассмеялся.
«Ну, точно, — облегченно вздохнул он, — этакая маленькая женская хитрость!»
Забродов тряхнул головой, чтобы выбросить из нее тревожные мысли, и решил все же сходить в ЖЭС. Однако и на сей раз, когда Илларион собрался покинуть свои апартаменты, прозвенел телефонный звонок.
— Рита? — непроизвольно вырвалось у Забродова, и мужчина поспешно подошел к аппарату и снял телефонную трубку. — Але! Я слушаю!
В телефонной трубке раздался взволнованный мужской голос:
— Ларик! Это ты?
Забродов огорченно вздохнул. Звонил его приятель Иван Павловец.
— Я, Ваня, я, — ответил он. — Что у тебя с голосом?
— Ничего особенного.
— А чем ты так возбужден?
На связи повисла короткая пауза.
— Ларик, нужно срочно встретиться! — озабоченно воскликнул художник и, не дождавшись ответа, спросил: — Ты слышишь меня, Забродов?
— Слышу.
— Так что?
Илларион Константинович нахмурился: ему после неудачного разговора с Маргаритой не хотелось ни с кем встречаться.
— А что случилось? — поинтересовался он.
— Да тут такое твориться, Ларик! — воскликнул художник-реставратор. — Такое…
— Что именно, Ваня?
— Ларик, это не телефонный разговор! — сообщил собеседник. — Давай встретимся, я тебе все расскажу, объясню, и мы решим, что делать.
— Ладно, Ваня, уговорил! — без особого энтузиазма согласился Забродов и поинтересовался: — Ты ведь сегодня будешь на дне рождения у Кости Гуреева?
— Буду.
— Ну вот, там в мастерской встретимся и поговорим, — предложил Илларион Константинович.
— Нет, Ларик, — возразил реставратор, — давай встретимся сейчас в музее на выставке.
Илларион Константинович недовольно поморщился и спросил:
— Что за срочность такая?
— Приезжай, на месте все объясню, — упрямо ответил Павловец. — Приедешь?
Забродов протяжно вздохнул, однако отказать не смог.
— Ладно, приеду, — пообещал он.
— Спасибо, Ларик, — облегченно выдохнул художник-реставратор. — Жду!
На том разговор и закончился. Илларион Константинович положил трубку на телефонный аппарат и бросил взгляд на часы. Стрелки часов показывали без пятнадцати десять.
— Опоздал, черт тебя подери! — недовольно пробурчал Забродов. — Придется завтра плестись в домоуправление!
Однако, немного подумав, он все же решил сходить в ЖЭС. Вернее будет сказать, что целью его вояжа в местную хозяйственную контору была уже не столько разборка с жировкой и остальными проблемными моментами, сколько желание привести свои разбежавшиеся мысли в порядок.
— Да, господин пенсионер, — пробурчал себе под нос седовласый полковник ГРУ в отставке, — пора тебе пройтись и подышать свежим воздухом…
Перебросив через плечо светлую куртку, Забродов открыл дверь и вышел из квартиры…
* * *
Весеннее солнце хоть еще и невысоко взошло над городом, но уже начинало припекать. Особенно ясно это чувствовал дворник Ахмет, который монотонно шаркал метлой по тротуару. Иногда он останавливался, чтобы поздороваться с кем-нибудь из жильцов, проходящих мимо него, или для того, чтобы смахнуть рукавом выступившую испарину на морщинистом лбу.
— Фу! Ну и париловка… — тяжело вздохнул татарин.
Из подъезда вышел седовласый отставной полковник и, заметив дворника, направился к нему.
— Ахмет, у вас каждый день разнарядка в девять часов? — спросил Забродов.
