— Ваня, это очень интересный и выгодный заказ, — заявил он. — Там есть к чему приложить руку!
— Нет, не могу, — ответил Иван, — я уже набрал заказов на год вперед! И вообще…
Минчинский не стал уговаривать художника в присутствии другого человека, а только снисходительно усмехнулся.
— Ладно, Ваня, не хочешь, как хочешь, — сказал он. — У меня к тебе есть и еще одно предложение, так что, когда освободишься, найди меня.
Павловец не стал возражать.
— Хорошо… — односложно произнес он.
— Тогда всего хорошего, господа!
Забродов слегка кивнул седовласой головой в ответ бизнесмену:
— До свидания!
— Всего… — пробормотал Павловец.
Минчинский, откланявшись, направился в соседний выставочный зал. Когда высокий бородатый мужчина отошел на изрядное расстояние, художник-реставратор облегченно вздохнул.
— Мерзавец! Нацист латышский! Он еще этим гордится! — тихо прошептал Павловец. — И как только таких уродов земля носит!
Илларион Константинович пристально посмотрел на товарища. То, что у Павловца какие-то трения с Минчинским, опытный разведчик уже давно понял, но на почве чего — для него по-прежнему оставалось загадкой.
— Что ты хочешь этим сказать, Ваня? — сухо спросил инструктор спецназа ГРУ.
Павловец повернулся к Забродову и решительно произнес:
— А то, что все мои проблемы исходят от этого человека, от его дурацких заказов!
Забродов бросил внимательный и заинтересованный взгляд на художника.
— Разве бывают дурацкие заказы? — поинтересовался он.
— Бывают, Ларик, — глубоко вздохнув, сказал Павловец. — Пойдем в подвал, в нашу реставраторскую мастерскую, я тебе там все покажу и объясню.
Забродов не был против предложения художника-реставратора, а даже скорее наоборот: ему уже вконец надоели все эти недомолвки и неопределенности.
— Идем, Ваня, — сказал пенсионер и посмотрел на часы. — А то у меня совсем мало времени…
— Спешишь?
— Да, Ваня, мне нужно через час встретиться с одним человеком. Так что времени у нас с тобой, дорогой, в обрез.
— Ничего, успеем, — сказал художник, — ты сразу все поймешь!
Приятели вышли из зала и направились к лестнице, которая вела в подвал. Однако их намерениям не суждено было сбыться. Не успели они сделать и нескольких шагов, как Павловца окликнул заместитель директора музея Белявский — невысокого роста лысый мужчина лет пятидесяти…
— Иван Павлович, — возбужденно произнес он, — вы слышали, какое у нас горе?
— Вы о Варенцове? — тихо предположил художник-реставратор.
— Да, Иван Павлович, — сказал Белявский, — его сегодня нашли в парке мертвым. Звонили из милиции и сказали, что предполагают инфаркт.
— А чем я могу быть полезен? — поинтересовался художник.
— Необходимо съездить в морг на опознание, — сказал заместитель директора, — а позже у меня к вам, Иван Павлович, будет несколько вопросов и просьб.
Павловец растерянно пожал плечами, понимая, что разговор с Забродовым не состоится.
— Хорошо, Анатолий Алексеевич, — сказал он, — я только провожу товарища…
Белявский недовольно вздохнул и смерил подозрительным взглядом седовласого приятеля художника-реставратора.
— Только не задерживайтесь, Иван Павлович, — попросил он, — машина уже ждет.
— Да-да… — заверил Павловец и повернулся к Забродову.
— Вот так всегда, Ларик, — сказал он, — человек предполагает, а Бог располагает. Ладно, ты же будешь сегодня у Кости Гуреева на дне рождении?
Илларион Константинович утвердительно тряхнул головой:
— Буду!
— Ну, Константинович, тогда у него все и обсудим, — предложил Павловец. — А я еще за это время кое-что уточню.
Забродов дружески потрепал Павловца по плечу.
— Договорились, Ваня, — сказал он. — Ладно, ты шагай к начальнику, — полковник кивнул в сторону Белявского, который о чем-то разговаривал с человеком военной выправки и бросал недовольные взгляды на приятелей, — а то он нервничает. А я уж сам как-нибудь найду отсюда выход.
Павловец виновато усмехнулся.
— Ладно, Илларион Константинович, — вздохнул он, — извини, побежал я. А то и в самом деле чего-то Белявский молнии мечет.
Забродов махнул рукой:
— Давай!
— Ну, до вечера…
Приятели обменялись крепкими рукопожатиями и разошлись в разных направлениях: Павловец отправился к Белявскому, а Забродов — к выходу…
Глава 7. Культурные разборки
Павловец, перед тем как отправиться в морг на опознание трупа директора музея Варенцова, на минуту спустился в подвальное помещение, чтобы забрать свою походную сумку и вещи. Однако этой задержки художника-реставратора хватило для того, чтобы в реставрационную мастерскую успел войти высокий бородач.
— И куда это мы спешим? — недовольно произнес Минчинский. — Я же просил тебя, Ваня, найти меня, чтобы обсудить наши проблемы. Или ты думаешь сбежать от них?
Павловец, слегка порозовев, сердито посмотрел на гостя.
— Во-первых, у меня нет проблем, — ответил художник-реставратор, — а во-вторых, я никуда не сбегаю, а еду в морг на опознание личности Варенцова.
Минчинский понимающе кивнул и присел на стул.
— Ага… — снисходительно произнес он, — а то я грешным делом уже подумал, Иван Павлович, что ты и разговаривать со мной не хочешь.
Хозяин реставраторской мастерской, прибирая со стола краски и кисти в коробку, неопределенно пожал плечами:
— Ну почему же…
Минчинский усмехнулся.
— Знаешь, Иван, во-первых, — начал перечислять Геннадий Станиславович, — заруби себе на носу, что мои проблемы — это твои проблемы и от этого ни тебе, ни мне никуда не деться! Или ты думаешь, что, взяв заказ, можешь просто так соскочить с подножки локомотива, который уже набрал ход и не собирается останавливаться на полпути? А во-вторых…
Павловец не дал договорить своему бородатому собеседнику.
— Если ты об авансе, Геннадий, — нервно бросил он, — то я верну деньги!
— Иван Павлович, — встав со стула и подойдя вплотную к художнику, произнес бизнесмен, — тут ведь дело не в деньгах, а в принципе. И возвратом аванса в этой истории тебе не отделаться! Я тебе объясняю: серьезные люди затеяли серьезную игру, вложили серьезные деньги, а теперь ты говоришь, что не выполнил мой заказ. И думаешь, это тебе сойдет с рук?
Гость пристально посмотрел на светловолосого собеседника и, достав из кармана пачку сигарет, вытащил из нее одну сигарету.
