— Ошибаешься, Ваня, — жестко произнес он, — эти люди оторвут мне голову, а тебе отрежут яйца!
Художник-реставратор и сам понимал, что вся эта история может закончиться печально для него. Однако он не стал углубляться в детали, а ограничился замечанием своему гостю, который, взяв в рот сигарету, чиркнул зажигалкой.
— Здесь не курят! — строго произнес он.
Бородач пропустил мимо ушей замечание и как ни в чем не бывало, спокойно и демонстративно прикурил сигарету.
— Опасаешься пожара, — усмехнулся он. — Глупо, Иван Павлович… Ты не сгоришь, а, скорее всего, скончаешься от сердечного приступа, как некоторые другие излишне щепетильные и совестливые интеллигентные люди.
Павловец побледнел и резко повернулся к заказчику.
— Ты намекаешь на Варенцова? — задал он прямой вопрос.
Однако Минчинский и бровью не повел.
— Я, Иван Павлович, ни на кого не намекаю, — спокойно и чуть вызывающе ответил он, — а просто хочу тебя предупредить, что если не будет выполнен заказ, то и мне и тебе спокойно жить не дадут! Ты понял?
Взволнованный Павловец тряхнул головой и, взяв сумку, повесил ее на плечо.
— Понял! — ответил он. — Извини, но я спешу!
— На тот свет мы все успеем отправиться, — парировал бизнесмен и тут же поставил вопрос ребром: — Так что ты решил насчет моего заказа, Иван Павлович?
Павловец нервно дернул плечом.
— Вот вернусь из морга, тогда и переговорим, Геннадий Станиславович… — поспешно сказал он и направился к двери.
Минчинский недовольно поморщился и затушил окурок в глиняном горшке.
— Ладно, оставим решение наших проблем на более позднее время, — нехотя согласился он.
Художник ничего не ответил, открывая дверь реставрационной мастерской. Высокому бородатому мужчине ничего не оставалось делать, как последовать за ним…
* * *
Геннадий Станиславович Минчинский родился в Риге. По отцу он был поляком, а мать его была латышкой. Когда в едином могучем Советском Союзе на национальность не очень-то обращали внимание, пронырливый малый, обосновавшись в Москве, ратовал за братство между народами. Однако стоило развалиться огромной империи на маленькие государства, как молодой мужчина понял, что на национальном вопросе можно заработать капитал. Он уехал домой в Латвию и вступил в социал-националистическую партию, близкую по идеологии к фашизму.
Однако в этой военизированной организации на него посматривали косо. Чтобы взобраться вверх по карьерным ступеням, Минчинский занялся хозяйственными вопросами — сначала мелкими, ну а потом более крупными и в основном по художественной линии. А выбрал он эту линию, потому что в свое время учился в Строгановском училище, хотя так и не доучился, и имел среди художников немало знакомых и даже несколько друзей.
Партия ссужала ему деньги, ну а предприимчивый делец удваивал, а то и утраивал отпущенную сумму, разумеется не забывая и о своем интересе. Вот и сейчас, приехав в Москву, Геннадий Станиславович развил бурную деятельность по приобретению ценных картин, ну а каким способом пополнялся их запас, ему было безразлично.
Заниматься приобретением картин было довольно опасным занятием: в столице культуре покровительствовал криминальный элемент, а по-простому говоря, уголовники. Правда, не во всех сферах, а именно в той, куда он хотел быть вхожим. Геннадий Станиславович был человеком неглупым и понимал, что одному ему дело не поднять, а посему стал искать сообщника.
Однако ему не удалось договориться с людьми, контролирующими этот прибыльный бизнес, и тогда Минчинский решил пойти ва-банк: через латвийское посольство вышел на одного влиятельного человека в силовой структуре. Уяснив схему, как получать большие деньги, почти ничего не делая, влиятельный государственный чиновник дал на это свое согласие и взял Минчинского под свое крыло.
Провернув пару выгодных и прибыльных сделок, бизнесмен вошел во вкус, однако в его наполеоновские планы вмешался случай: исполнитель заказа Иван Павловец вдруг заартачился, а искать другого не было времени… Более того, Павловец стал догадываться, чем занимается Минчинский, а это было весьма опасно не только для бизнеса, но и для самого Геннадия Станиславовича.
«Ладно, — немного подумав, решил Минчинский, — для начала дам ему больше денег, ну а если он и их не возьмет, тогда придется с Иваном Павловичем поступить иначе…»
Бородач отправился в туалет, справил малую нужду, подошел к умывальнику, включил воду в кране, ополоснул руки. При этом бизнесмен посмотрелся в зеркало и отметил, что у него появились под глазами серые круги.
«Ну вот, — недовольно подумал мужчина, — так и до больницы недалеко… В конце концов, это что — только мои проблемы? Пускай и они свою задницу приподнимут! Бабло все любят получать, а вот работать…»
Геннадий Станиславович вытер руки и, достав из кармана пиджака сотовый аппарат, решительно набрал номер телефона…
* * *
До аудиенции у министра внутренних дел Российской Федерации Рашида Нургалиева оставалось десять минут, однако все приглашенные офицеры МВД были уже в приемной своего начальника и дожидались вызова. Неожиданно у невысокого седоволосого генерал-майора зазвонил мобильный аппарат, и присутствующие офицеры осуждающе посмотрели на коллегу.
Николай Николаевич Сивцов достал из кармана кителя мобильник и, посмотрев на дисплей, вышел из приемной в коридор.
— Але… — сухо и недовольно произнес высокопоставленный силовик.
— Николай Николаевич, добрый день! — мягко поздоровался звонивший.
— Наверное, полковник, не очень добрый, если ты решил мне в такое время позвонить! Ты же знаешь, что сейчас у меня совещание у министра!
— Виноват, товарищ генерал-майор, — извинился звонивший, — но вы сами просили информировать вас о ходе известного вам дела.
Николай Николаевич, недовольно вздохнув, все же поинтересовался:
— Ну и как продвигается ваше дело?
— Первую фазу завершили успешно, — отрапортовал полковник, — но…
Генерал-майор Сивцов, почувствовав неладное, раздраженно воскликнул:
— Ну что там еще!?
— Кое-какие проблемы с художником… — доложил полковник. — Звонил наш человек и сообщил, что тот отказывается выполнять заказ.
— Полковник, мне плевать на твои проблемы! — рявкнул генерал-майор Сивцов. — Ты еще свои хвосты с Брестской таможней не подчистил, а тут новые проблемы мне подсовываешь, болван!
— Так эти проблемы одной ниточкой связаны, — попытался объяснить полковник.
— Ну вот ты их и распутай! Каждый должен решать свои проблемы сам, а если ты свою проблему не решишь, то я твою задницу прикрывать не стану, — строго предупредил Сивцов. — Ты меня понял?!
— Понял.
