— Цыпленок жареный, цыпленок вареный…
Через минуту-другую разговор водителя с женщиной подошел к концу.
— Понятно, Ирина Сергеевна, — задумчиво почесав пальцем за ухом, произнес полковник. — Это все?
— Да, Илларион Константинович, — сказала капитан Звягинцева и добавила: — Если этой информации мало, то можно поискать в других источниках, но, как вы понимаете, товарищ полковник, для этого необходимо энное количество времени.
— Нет-нет, Ириша, премного благодарен! — смущенно возразил полковник ГРУ в отставке. — Вы, товарищ капитан, и так меня несказанно выручили! Спасибо!
— Не за что, Илларион Константинович, — ответила Звягинцева, — всегда рада помочь коллеге, хоть и отставному… Как говорится, сочетала полезное с приятным!
— Ну и остра ты на язык, Ира, — добродушно заметил седовласый офицер.
— Ваша школа, Илларион Константинович, — усмехнулась капитан Звягинцева и, устало вздохнув, произнесла: — На этом и прощаюсь с вами, товарищ полковник.
— До свидания! И еще раз спасибо!
— Еще раз не за что, — ответила Ирина Звягинцева. — Если что, звоните!
— Позвоню!
Илларион Константинович, отключив сотовый аппарат, положил его в карман куртки и, повернувшись к притихшему пассажиру, озорно подмигнул левым глазом.
— Ну что, Александр Иванович, ты со мной или без меня? — спросил он.
Самусенков вопросительно посмотрел на седовласого хозяина черного бьюика:
— А ты куда?
— В мастерскую на проспект Мира, — ответил он, — но сначала заскочу на Петровку. Может быть, там что-нибудь удастся прояснить.
Художник-реставратор удивленно вскинул брови:
— Ночью?
— А что, разве ночью не работают? — ответил вопросом на вопрос Забродов.
Самусенков нехотя согласился:
— Работают…
— Вот именно, Александр Иванович, — сказал отставной полковник ГРУ, — работают. Это же стражи порядка, а не какой-нибудь там колбасный отдел в Елисеевском магазине. Я уж не говорю о вашей братии — творческих личностях, которые зачастую только ночью творят.
— Художнику нужен свет, — заметил реставратор.
— Ну, я так, образно обобщаю, — парировал замечание собеседника Забродов и повторил вопрос: — Ну так что, отвезти тебя домой или поедем навстречу занимающейся заре?
Курносый художник, выглянув из салона автомобиля, только сейчас заметил, что скоро начнет светать.
— С тобой, Илларион Константинович, хоть на край света! — улыбнулся он.
— Тогда вперед!
Седовласый водитель нажал на педаль газа, разворачивая черный бьюик.
— Александр Иванович, — спросил он у своего попутчика, — а чем обычно занимался Иван Павловец?
— В смысле?
— В смысле работы.
— Реставрировал картины, — пожал плечами художник, — и в основном русских живописцев. Да еще кое-что так, по мелочи…
Забродов пристальнее вгляделся в Самусенкова:
— Ты имеешь в виду левые заказы?
— Что-то в этом роде, — уклончиво ответил коллега Ивана Павловца. — Но ты же знаешь, у нас не принято интересоваться, кто и чем занимается на стороне.
— А что за дела у Ивана были с Минчинским? — задал прямой вопрос отставной полковник.
Реакция пассажира поразила седовласого водителя: при упоминании о Минчинском у Самусенкова вдруг округлись глаза и задрожали губы.
— С кем? — чуть слышно выдавил художник-реставратор.
Илларион Константинович не подал виду, что заметил перемену в настроении собеседника.
— С Минчинским Геннадием Станиславовичем, — отвернувшись от Самусенкова и устремив взгляд на дорогу, уточнил полковник.
— Я точно не знаю, — растерянно произнес художник, — вроде бы он делал какие-то заказы, но какие конкретно — в это Иван меня не посвящал.
Забродов был убежден в том, что Самусенков, мягко говоря, мог бы ответить на многие вопросы, заданные ему в нужное время и в нужном месте…
— Жаль… — слукавил опытный разведчик, — что не посвящал… Но, как говорят, на нет и суда нет, Александр Иванович.
Художник облегченно вздохнул:
— Это точно!
— Ладно, Саша, разберемся, — неопределенно произнес Илларион Константинович, а про себя подумал, что рано или поздно все тайное станет явным. Более того, с курносым реставратором можно будет сыграть и в поддавки, что может принести немалую пользу для дела, особенно если Александр Самусенков каким-то краем замешан во всей этой преступной истории. — Сейчас на минуту заскочим в МУР, а потом заедем к Косте Гурееву и немного расслабимся!
Пассажир кивнул:
— Хотелось бы…
Забродов выскочил на магистраль и, нажав на педаль газа, погнал своего железного коня в направлении центральной части города Москвы…
Глава 13. Полезная встреча
Когда в кабинет старшего оперуполномоченного по особо важным делам капитана Клюева вошел статный седовласый мужчина, там все было чин-чинарем: Александр Иванович сидел за рабочим столом и деловито перебирал какие-то документы, сержант Петров стоял возле книжного шкафчика и рылся в поисках какой-то папки.
— Здравствуйте! — войдя в кабинет, устало поздоровался поздний, хотя вернее будет сказать, уже ранний гость.
— Здравствуйте… — сухо ответил хозяин кабинета и пристально посмотрел на посетителя. — Чему обязан? Простите, не имею чести знать, как вас величать…
— Забродов Илларион Константинович, полковник ГРУ в отставке, — хорошо поставленным голосом четко произнес инструктор спецназа ГРУ.
— Из бывших, — хмыкнул следователь.
— Официально в отставке, — сухо поправил капитана Илларион Константинович.
Клюев недоуменно посмотрел на седого гостя:
— То есть…
Инструктор спецназа ГРУ усмехнулся.
— Бывших офицеров не бывает, — многозначительно сказал он, — так же как и бывших военных разведчиков Главного разведывательного управления.
— Ну и что вы хотите? — поинтересовался хозяин кабинета и указал на стул, стоявший возле его рабочего стола. — Присаживайтесь, в ногах правды нет.
Илларион Константинович сел.
— Спасибо! — поблагодарил он и тут же перешел к делу. — Сегодня в музее погиб мой товарищ, и, как мне кажется, при очень странных обстоятельствах, поэтому я хотел бы узнать, как движется следствие.
Старший оперуполномоченный по особо важным делам переглянулся с сержантом Петровым, потом перевел взгляд на раннего посетителя и усмехнулся.
