— А ты куда, Петрович? — поинтересовался пожилой дворник.
— К новой жизни, Ахмет! — весело крикнул частный сыщик и, перейдя на легкий бег, скрылся в проходной арке уютного дворика.
— А где эта новая жизнь? — то ли у себя, то ли у Говоркова тихо спросил старик и, задрав голову вверх, окинул тоскливым взглядом голубое небо.
Частный сыщик тем временем стремглав летел к парку, где лежал залог его трудоустройства.
Полный надежд спартаковец, перебежав через дорогу, вдруг остановился перед входом в парк. Сердечко бешено колотилось в его хилой груди, на покатом лбу выступила обильная испарина.
— Фу! — вытирая пот со лба рукой, шумно выдохнул Пинкертон и схватился за сердце. — Нет, Иосиф Петрович, давай-ка без фанатизма, а то раньше времени копыта откинешь. Действуй спокойно, осторожно, профессионально…
Как известно, каждое сложное предприятие должно начинаться с перекура. Поэтому болельщик московского «Спартака» достал из заднего кармана трико сигарету и, чиркнув спичкой, прикурил ее. Выдохнув едкий дым, он одобрительно тряхнул кудлатой головой:
— Ну вот, теперь можно и за дело приняться!
Подтянув спадающее старое трико, Говорков неспешно вошел в парк и побрел по аллее. На какой лавочке лежал мертвый человек, он не очень-то помнил, но это его отнюдь не беспокоило.
— Найдем, Константинович, — заверил Пинкертон своего командира, — никуда он не денется, все перероем, но задание выполним, товарищ полковник!
* * *
Черный джип резко затормозил возле входа в парк. Из салона автомобиля вышли двое крепких мужчин. Одним из них был рыжий здоровяк в светло-сером джинсовом костюме, а вторым — узкоглазый парень в шерстяном костюме кофейного цвета.
— А ты помнишь, где это место? — спросил рыжеволосый.
Второй недовольно сверкнул черными злыми глазами.
— Я-то помню, — сказал он, — да вот что будем делать, если его там уже нет?
— Ну и что, — усмехнулся рыжеволосый, — нет шприца — нет и проблем!
Узкоглазый пренебрежительно взглянул на своего непутевого помощника и укоризненно покачал чернявой головой.
— Дурак ты, Андрющенко, — изрек он и постучал пальцем по виску.
Верзила удивленно посмотрел на товарища:
— Это почему?
— А потому, — пояснил азиат, — что этот шприц — наша головная боль! Хорошо, Антоша, если его уже нет не только в парке, но и вообще в природе, а что, если он где-нибудь в уголовке?
— Ты о чем?
— О том, что на этом шприце остались отпечатки твоих пальцев, приятель, — пояснил туго соображающему напарнику узкоглазый. — А это, парень, уж не мне тебе объяснять — гиблое дело! Если не менты, то свои же быстро концы обрубят!
— Да ладно тебе, Чингисхан, туман напускать, — раздраженно произнес рыжеволосый. — Пошли лучше посмотрим, где этот дурацкий шприц валяется.
— Дай-то Аллах, чтобы он валялся еще там, — обеспокоенно прошептал узкоглазый. — Не то, дорогой Антоша, думаю и мне вместе с тобой придется в петле вихляться.
— Да пошел ты… — выдавил Андрющенко и резко ускорил шаг.
— Ты куда это полетел? — спросил напарник.
— Да вон та лавочка за кустами, кажется, — неуверенно произнес рыжеволосый. — Точно, Рашид, там вон и урна сломанная… — Точно она! Давай скорее!
— Не спеши и не привлекай к себе внимание, — посоветовал хитрый азиат. — Спокойнее, Антон. Расслабься…
Сбавив темп, бандиты осторожно подошли к лавочке.
— Она! — радостно воскликнул рыжеволосый.
— Точно! — подтвердил Рашид. — Ты здесь поищи, — указав рукой на урну, приказал он, — а я посмотрю возле кустов…
Однако не успел узкоглазый бандит подойти к кустам, как из них выкатилось нечто маленькое и взъерошенное.
— Шайтан! — испуганно воскликнул азиат и, отскочив, замер в боевой стойке каратиста.
— Привет, мужики, — заплетающимся языком произнес взъерошенный «шайтан» в спартаковской майке и, пошатнувшись, шагнул навстречу бандитам. — Закурить не найдется?
Обескураженные мужчины недоуменно переглянулись.
— Что это еще за козел? — первым придя в себя, удивленно воскликнул Антон Андрющенко, рассматривая бомжа. — Ты что здесь делаешь?
— Я здесь живу, — фыркнул «шайтан» — Говорков и сам поинтересовался у рыжеволосого бугая: — А вы что тут делаете, господа?
— Грибы собираем, — небрежно ответил узкоглазый мужчина.
— Так они тут не растут, — как бы приняв за чистую монету ответ незнакомца, произнес хронический алкоголик и повторил: — Так закурить дадите?
— Курить, дед, — здоровью вредить! — жестко ответил рыжеволосый. — А то еще помрешь ненароком.
Спартаковский болельщик обиженно надул обвисшие щеки и укоризненно потряс кудлатой головой, с которой полетели хвойные иголки и еще какой-то мусор — что-то вроде древесной шелухи и сухой травы.
— Я свое, сынок, уже прожил, — вызывающе произнес он, — а вот тебе еще жить да жить, а ты человеку сигарету жалеешь…
Узкоглазый, внимательно посмотрев на жалкого человека, вернее, на то, что от него осталось, повернулся к рыжему и сказал:
— Дай ему закурить!
Тот удивленно посмотрел на приятеля.
— Может, этому бомжу и прикурить еще дать? — вызывающе спросил он.
На скулах смуглолицего каратиста заиграли желваки.
— Я тебе сказал: дай человеку сигарету, а заодно и прикурить, — приказал он.
Рыжеволосый здоровяк недоуменно взглянул на смуглолицего.
— Слышал, что сказал командир? — встрял в разговор Говорков, едва ворочая заплетающимся языком. — Дай человеку сигарету и прикурить!
Антон гневно сверкнул глазами, однако не стал возражать напарнику и, достав из кармана сигарету и зажигалку, протянул Говоркову:
— Травись, добрый человек…
Иосиф Петрович улыбнулся:
— Вот за это спасибо!
Говорков взял дрожащими руками сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил, с наслаждением затянулся дымом и одобрительно покачал кудлатой головой.
— Хороший табачок! — похвалил он и, повернувшись к смуглолицему, произнес: — Благодарю тебя, мил-человек, что меня уважил! А то твой товарищ, я вижу, не больно щедр! Видно, он еще горя не хлебал в этой жизни.
— Молод еще, — усмехнулся Рашид, — жизнь длинная, научится!
— Жизнь, она длинная, — согласился Петрович, — да неизвестно когда оборвется.
Узкоглазый бандит пристально посмотрел на него.
— Слушай, мужик, а ты тут сегодня никого не видел? — спросил он.
— Сегодня никого, — ответил спартаковец, — а вчера здесь труп лежал.
