45-летний и хорошо известный генералу университетский профессор-диссидент сбривает свою бороду а-ля «клошар», проходит через все круги ада солдатских тренировок и испытаний под тропическим солнцем и ливнями рядом с 18-летними панамскими юношами и постепенно завоёвывает симпатию и доверие генерала.
Он, оставаясь в звании сержанта, становится его телохранителем, помощником, советником, переводчиком и доверенным лицом. По сути, работает вместе и рядом с генералом. Во всех его зарубежных поездках и на переговорах. Выполняет десятки порой секретных и деликатных его поручений.
Он встречается с Грэмом Грином и Гарсия Маркесом, Фиделем Кастро и Морисом Бишопом, Муамаром Каддафи и Иосипом Броз Тито, Томасом Борхе и Даниэлем Ортега, десятками известных и неизвестных никарагуанских, колумбийских, гватемальских и аргентинских геррельерос: партизан, борющихся в своих странах со ставленниками Империи, чтобы «изменить мир к лучшему»…
Случайно его нет рядом с ним в том коротком и трагическом 15-минутном незаконченном посадкой перелёте из Пенономе в деревню Коклесито — место уникального, любимого генералом народного сельхозпредприятия.
Он проживёт ещё почти 10 лет после того 31 июля 1981 года, дня гибели Омара Торрихоса. Уйдёт в отставку, но потом снова вернётся в Национальную гвардию в новом качестве — лейтенанта, создаст и возглавит Фонд им. Торрихоса, в 1987 году напишет книгу «Мой генерал Торрихос», перевод которой на русский осуществляется впервые. А в 1990 году напишет предисловие к вышедшей у нас, и уже в Российской Федерации, книге «Я не хочу войти в историю, я хочу войти в зону канала», написанной нашим легендарным героем тех «пламенных лет» Николаем Сергеевичем Леоновым о генерале Омаре Торрихосе.
Предисловие переводчика
Перевести и попытаться издать перевод этой книги — моя собственная инициатива и риск. В своей довольно долгой уже жизни, работая и на Родине, и в разных странах Латинской Америки, мне доводилось переводить с испанского на русский сотни страниц официальных бумаг, деловых писем, контрактов, бесед и переговоров. Позднее я увлекался переводами стихов и песен латиноамериканских авторов. Но целую книгу я перевёл впервые.
Зачем? Почему я решил, что это может быть интересно кому-нибудь, кроме меня, когда-то работавшего в Панаме, этой частичке уникальной и всё ещё во многом загадочной латиноамериканской цивилизации? Почему именно эту книгу я выбрал для перевода из длинного ряда других на испанском, стоящих на полке над моим столом? Попытаюсь это объяснить.
Я прочитал её впервые сразу, как только купил на одном из книжных развалов в Гаване в 2001 году — году 20-летия гибели генерала Торрихоса в так и не расследованной до конца авиакатастрофе над горой Марта в Панаме 31 июля 1981 года. У меня было 4 часа лёта по маршруту Гавана — Панама. Читалось легко, хотя порой автор-философ касался ранее неведомых мне понятий, и не всегда было просто понять его. Когда самолёт начал снижаться для посадки в аэропорту Токумен, я уже листал последние страницы книжки, а закрыв её, понял, что: а) Хосе де Хесус Мартинес — марксист; б) генерал Торрихос — обречённый на смерть великий экспериментатор, завлабораторией марксизма в Панаме; в) убийца генерала — ЦРУ США.
Это впечатление о книге и генерале потом дополнялось другими разными и полезными деталями и впечатлениями. Работая в Институте Латинской Америки, я не раз ещё возвращался по разным поводам к побережьям и горам Панамы, к её небоскрёбам, узнавал, познавал и удивлялся, писал статьи о Панамском канале, экономике и истории этой страны, с любопытством исследователя сравнивал её с ближайшей соседкой, совсем другой Коста-Рикой, где мне также доводилось бывать и работать. И всегда три главных моих вывода из этой книги воспоминаний «Чучи» о генерале оставались во мне и порой всплывали, как вещдоки то для одного, то для другого повода или вывода.
Одним словом, книжка запомнилась и вдруг стала для меня важной и значимой в первые месяцы этого года, когда разразился очередной и во многом необычный и ещё не ясный в сочетании с эпидемией коронавируса мировой экономический кризис. Смятение и неуверенность в будущем, крах идей глобализма и его либеральных принципов, отсутствие каких-либо рецептов приспособления быстро увеличивающегося количественно человечества к требованиям 6-го технологического уклада, к сужению этим укладом объёмов рынка труда, особенно труда средне- и малоквалифицированного, — это ещё неполный список проблем, которые он высвечивает.
Мировое антиглобалистское, антиимпериалистическое и в целом левое движение остаётся расколотым и не оснащённым универсальными и общими идеями сопротивления и приспособления к этим вызовам. Потерпели крах все попытки левых и левоцентристских экономистов и учёных найти позитив в зависимых от развитых в промышленном отношении стран моделях развития. Результат такого однобокого зависимого развития ясно виден и в России, где рынок многих видов производства и услуг практически захвачен иностранными инвесторами. Даже в сырьевом, экспортном секторе экономики.
Зашкаливает сознательно созданный глобалистами уровень неграмотности и безразличия людей, всё более заражаемых нарциссизмом, равнодушием к чужим бедам, отсутствием интереса к творчеству и деятельности вообще, к культивированию в себе традиционных семейных и морально-нравственных ценностей.
Всё это, смятение и неуверенность в будущем в условиях нынешнего кризиса пока ещё рождают противоположное ему движение, поиск решений, выхода из создаваемых каждодневной жизнью и более всего на будущее проблем. Рождают они и сопротивление загнанному в исторический тупик капитализму, который в лице его глобальных транснациональных структур и их слуг, в дьявольском согласии между ними продолжает уродовать мир и человека в нём.
Это сопротивление происходит порой в самых неожиданных и интересных формах. Об одной из таких форм сопротивления, происходившей в ещё не далёком прошлом в Панаме и Центральной Америке, и идёт речь в этом особом для мемуарной литературы труде весьма необычного для пишущей братии человека, каким был панамец Хосе де Хесус Мартинес.
Панама: вид с площадки у президентского дворца на деловой центр города на берегу Тихого океана
Глава 1. Я никогда не называл его по имени: Омар
В тот поздний воскресный вечер ко мне пришли Эльда Мауд с мужем и Пабло Коннабрава. Эльда — самая красивая из всех женщин, которых я знаю. Её муж — член Компартии (Народной партии Панамы — пер.), а Пауло Коннабрава — бразильский журналист, высоко ценивший генерала Торрихоса. Наш разговор не клеился, тянулся с дырами длинных пауз, с молчаливыми взглядами, которые эстетствующие поэты называют смущёнными, порой меня охватывало чувство стыда. Но постепенно во мне зрело и созрело решение пойти вместе с ними в Собор.
Там, в Соборе, недвижно встречало длинную людскую очередь то, что называлось останками генерала Торрихоса. Как адекватно этой реальности и точно это слово «останки», обычно применяемое в таких случаях как щедрая метафора! Потому что то, что осталось от генерала, было действительно просто смесью его плоти и костей.
