В связи с этим помню, как в 1974 году я, недавно вернувшийся из Европы, присутствовал по приглашению профсоюза работников культуры в отделении «Финка Бланка», на землях компании, на праздновании 1 мая. Для концертного исполнения профсоюзниками я переделал слова одной известной песни испанских республиканцев эпохи гражданской войны, адаптировав её к нашей реальности. Одна из строк этой песни звучала так:
В чём виновата та гроздь банана,
Что спокойно висела под солнцем моим?
Чтоб пришёл этот гринго
И её на продажу для Нью Йорка поганого
Так жестоко срубил.
Услышав слова этой песни, один мальчишка из семьи рабочего, похожий на героя-пастуха из поэмы Мигеля Эрнандеса, вытаращил от страха свои глаза, раскрыл рот и, прикрывая его ладонью, будто прикрывая свой немой крик от охватившего его ужаса, убежал подальше от места маёвки. Наверняка он впервые в жизни услышал, чтобы кто-нибудь так оскорблял белого хозяина — гринго.
В 1974 году январским вечером генерал Торрихос машинально листал, лёжа в гамаке у себя в Фаральоне, какой-то американский журнал.
Меня тогда не было рядом с ним. Я был ещё солдатом батальона Мачо и Монте. Это потом мне стали известны эти детали, часть которых он сообщил мне, часть я слышал от других или читал о них. Листая журнал, генерал увидел на одной из страниц рекламное фото одного из «благотворительных» американских обществ. Пишу в кавычках это слово, так как, чтобы практиковать благотворительность, богачи сначала создают бедность. На рекламном фото того общества была изображена худенькая индейская девочка — гуайями, а надпись под фото гласила: «Этот ребёнок ест меньше собаки». Я как-то тоже видел эту рекламу. Генерал — человек гордый. И гордится не собой, а своим народом. Это фото он наверняка воспринял болезненно. И листая дальше журнал, открыл ещё одну рекламу. На этот раз это была реклама «Юнайтед Брэндс», которая, открыто хвастаясь, сообщила, что бананы, выращиваемые её «Чирики Лэнд компани» в Панаме и Коста-Рике, уже 20 лет не повышаются в цене. Эти бананы растут как раз там, где «дети едят хуже собак».
Итак, для рабочих банановых плантаций за эти годы всё поднялось в цене, всё, кроме бананов, которые они производят. Генерал сопоставляет эти две рекламы и тут же принимает решение: «Компания должна будет платить налог в размере 1 доллар за каждый 40-фунтовый ящик (18 кг) экспортируемых ею бананов».
5 марта 1974 года в Панаме проходил конгресс представителей стран — производителей бананов, на котором Панама выдвигает эту идею, а через 22 дня, 27 марта, устанавливает декретом предложенный ею налог. 8 апреля такой же налог устанавливает Гондурас. Несколькими днями позднее — Коста-Рика.
Эквадор, в правительство которого проникли люди из компании, договаривается об особых выгодных для себя условиях, но налога не вводит. В Никарагуа Сомоса получает от компании деньги под предлогом помощи для восстановления разрушенной землетрясением столицы страны Манагуа, и там тоже не вводится налог. В Гватемале тоже.
«Юнайтед Брэндс» разворачивает вовсю неприкрытую компанию подкупов и «подстав». В Гондурасе обнаруживается взятка в 1 млн долл. знаменитому министру экономики Абрахаму Бенетону. Министру, так сказать, «своей экономики». Президента страны, генерала Лопеса Арельяно, через фальшивые публикации в журнале «Уолл-стрит джорнэл» обвиняют в участии в этой сделке и отстраняют от власти. О генерале Арельяно говорили как о военном с прогрессивными взглядами.
К Панаме они подошли по-другому. В страну приехал лично президент «Юнайтед Брэндс» Эли Блэк и просто предложил генералу 3 миллиона долларов. И получил от него ответ на языке, воспроизвести который здесь было бы неприлично.
Результаты этой атаки «Юнай» не заставили себя долго ждать. Вскоре Гондурас снижает налог до 50 центов. После некоторых колебаний Коста-Рика снижает его до 25 центов за ящик.
Свои атаки компания сопровождает шантажом, уверяя, что разорится от таких налогов и потянет за собой разорение экономик стран, где она работает. Это всё из той же теории, о которой я говорил раньше, состоящей в том, что для бедных будет лучше тогда, когда всё будет хорошо у богатых.
До введения в Панаме налога ящик бананов продавался компанией посредникам за 2,70 долл. И когда ещё только начались разговоры о введении налога, цена ящика подскочила до 5 долл. При такой цене они оплачивали налог и имели, несмотря на это, прибыль на доллар и 30 центов больше, чем до введения налога.
Потребитель, который раньше платил 11 центов за фунт бананов, стал платить 18 центов, но это никак не отразилось на объёмах продаж. Предсказания банановых ТНК о грядущем хаосе на рынках продаж и потребления бананов из-за введения налогов, оказались на деле вульгарным шантажом.
В Панаме в то время производилось 39 млн ящиков бананов. Введение налога и повышение цены ящика на 1,3 долл. на деле давало компании 51 млн долл. дополнительной прибыли. Притом что США платили тогда в бюджет Панамы всего около 2 млн долл. в год за пользование Каналом. Таким образом, годовая дополнительная прибыль компании эквивалентна доходу, который Панама могла бы получать от 25-ти Каналов или за 25 лет от одного реально существующего канала. Таковы цифры.
Панама отвечает созданием своей собственной национальной компании. Её бананы получают торговую марку «Панама» в отличие от американской марки «Чикита». Своим оппонентам, среди которых есть и панамцы, связанные не с производством, а с коммерцией, которые утверждают, что бизнесу нужно не производство, а рынки, генерал отвечает, что он занимается производством, а не бизнесом. Но что он попытается заняться и маркетингом, потому что достоинство вполне может быть рентабельным.
1 августа 1974 года генерал выступает перед рабочими, членами профсоюза производителей бананов в порту Армуэльяс. Он говорит:
«Товарищи, когда мы вступили в конфронтацию с Компанией, мы ожидали последствий, но мы были готовы к ним. Мы запаслись ответами на все предусмотренные и непредусмотренные угрозы. Их задача победить Панаму имеет далеко идущие цели. Они хотят сломать это самое сильное звено в цепи стран, где мы заняли лидирующее место и сделали нашу страну и наши профсоюзы рабочих банановых плантаций символом этой борьбы.
Я хочу, чтобы положение дел было представлено вам именно так, потому что до сих пор казалось, что борьба будет лёгкой. Лёгкие победы воспринимаются как подарки, а не как результат решительных действий. Нынешняя ситуация нас ставит в положение необходимости доказать, что панамский народ воспринимает эту свою борьбу с той же верой, какую он обрёл в своей религии.
У нас есть поддержка. На нас смотрят руководители профсоюзов всех стран — производителей бананов. Компании, которая работает в нашей стране, они приказали разгромить самое сильное звено среди производителей бананов. Другой компании, работающей в Гондурасе, приказали сломать, как они считают, самое слабое её звено. И эта страна вначале показала себя достойно. Её экономика в очень сильной степени зависит от экспорта бананов. Но, к сожалению, я вынужден сказать, что там многие местные компании-посредники выступили против интересов своей страны. Но пусть наши господа коммерсанты узнают до того, как они заставят нас выполнить гневное решение народа, что на этот раз мы не позволим перепутать мелодию гимна нашей Родины со звоном кассовых аппаратов ваших торговых фирм!»
