Любопытно, что та же самая буржуазия, легко отрубающая голову суверену, из-за бог знает какого комплекса бывшей служанки не перестаёт обожать всё аристократическое. Например, нарекают свои авто именами: Дельфин, Барон, Кардинал, Принцесса.
В те же дни на Контадоре была Патрисия Херст, знаменитая дочь американского магната Херста и сама знаменитая миллионерша, которая побывала в заложниках в одном из партизанских отрядов, в который в итоге вступила сама. Во всяком случае, она участвовала в ограблении одного из банков и попала в тюрьму. При содействии Картера её только что выпустили на свободу, и она сразу же вышла замуж за одного из охранявших её там полицейских.
Известно, что тюрьмы не самое лучшее место для богатых. И они решили провести свой медовый месяц на Контадоре. Патрисия тоже наблюдала за бегущим по пляжу шахито, преследуемым нашими девицами из Клуба Унион. Смотрела с насмешкой, смешанной с сочувствием и даже симпатией.
Через несколько дней она была приглашена с её мужем, которого, между прочим, звали Бернард Шоу, на ужин в Клуб Унион. И там те же или такие же, как там, на пляже, девицы дали указания поварам затянуть приготовление заказанных блюд, чтобы в клуб успели приехать их подружки. Патрисия поняла, в чём дело, пришла в ярость и уехала, не ужиная.
Она потом рассказала это генералу и добавила, что, когда он будет в Лос-Анджелесе, она приглашает его на обед или ужин в один из клубов, чтобы он почувствовал разницу. Улыбнувшись, генерал принял приглашение.
Прошло время, и это случилось. И она пригласила генерала на ужин в один из эксклюзивных ресторанов города в компании со своим отцом Рандольфом Херстом, знаменитым владельцем газет и других американских изданий.
Патрисия была права. Североамериканская олигархия ужасна. Наша же, помимо того, смешна, претенциозна и пуста. И будто указывая на это, Патрисия ни разу не упомянула о том случае с нею, как о поводе для этого её приглашения. И, вероятно, она отдавала себе отчёт в том, что генерал думает обо всём этом так же, как она.
Патрисия Херст — интересная женщина. Небольшого роста, красивая и весьма интеллигентная. Однажды она попросила у меня мой автомат, быстро и профессионально разобрала его и собрала вновь.
Помню, как в разговоре на политические темы она объявила, что является «абсолютно правой». Но сказала это в такой форме, в какой другой «правый» вряд ли это скажет. Твёрдо и с агрессией, направленной скорее не вовне, а к себе самой, как бы вынужденно принадлежащей к политической силе, которую она же с такой же твёрдостью отвергает.
Но вернёмся в Лас-Вегас. В то утро генерала, когда я переводил ему утренние газетные новости и когда я рекомендовал пригласить шаха в Панаму.
Тогда я подумал, что на том всё и закончится. Но уже через неделю в Панаму приезжает Гамильтон Джордан, руководитель канцелярии Белого дома и главный советник Картера, и от его имени просит генерала предоставить шаху политическое убежище в Панаме.
Встреча состоялась в офисе на 50-й улице, и генерал попросил меня сделать запись этой его беседы с Джорданом. Что я и сделал и ниже привожу полный её текст.
Панама, 11 декабря 1979 года
«Посол Соединённых Штатов Америки г-н Амблер Мосс в 21 час 10 мин. прибыл в офис вместе со своим гостем, имя которого он по телефону предварительно не сообщил. Им оказался Гамильтон Джордан. Генерал сказал, что, вероятно, поскольку послание ему привёз такой высокий гость, то оно является очень важным. В ответ Джордан пошутил, что если подходить с таким критерием, то послание должно быть глупым.
Далее он довольно серьёзно заявил, что во имя международного мира, от имени американского народа и президента Джимми Картера он хотел бы обратиться со следующей просьбой. А именно, чтобы Панама временно приняла на своей территории шаха Ирана с целью способствовать преодолению кризиса, наиболее серьёзного из тех, что переживает мир после 2-й мировой войны. При этом американское правительство заверяет о готовности предоставить Панаме всю необходимую поддержку в этих целях и одновременно будет стремиться найти страну для постоянного убежища смещённого монарха.
Добавил, что данные американской разведки и некоторые личные контакты позволяют рассчитывать на то, что этот кризис может разрешиться благополучно в случае, если шах покинет Соединённые Штаты. Гамильтон Джордан сказал, что он хотел также выразить эту просьбу президенту Панамы г-ну Ройо, но ему сообщили, что президент присутствует на каком-то ужине. И что через 45 минут он, Джордан, должен будет уже вылететь в Техас для встречи с шахом.
Наш ответ был следующим: “Готовы удовлетворить просьбу и сможем приготовить всё необходимое для приёма шаха в любое время без каких-либо условий”.
Гамильтон Джордан позвонил по телефону президенту Картеру и сообщил ему о результате его обращения. Он говорил шифром, подчеркнув тем самым уровень секретности операции. После этого президент Картер и генерал говорили по телефону по-испански, при этом генерал отметил, что знание испанского у президента заметно улучшилось.
Генерал сообщил Джордану, что в посёлке Букете, в Чирики, где климат и вода подобны мусульманскому представлению о рае, шаху будет предоставлен дом с садом. Дом, принадлежащий семейству Гонсалес. Шах сможет прибыть туда прямо из аэропорта города Давида, что в нескольких километрах от этой резиденции. Ему будет обеспечена охрана под командованием сержанта Мартинеса.
Генерал попросил Джордана оказать на шаха давление, потому что он фактически не ответил на приглашение генерала предоставить ему убежище. Джордан сказал, что шах после получения отрицательного ответа из Мексики утратил значительную часть своего высокомерия. Они оба согласились также в том, что президент Лопес Портильо принизил себя отказом от продления ранее предоставленного шаху убежища.
Джордан выразил уверенность, что в дальнейшем, когда американо-иранский кризис разрешится, не будет большой проблемой найти для шаха постоянную страну пребывания, которая не имела бы некоторых неудобств для Панамы. При этом даже США по причинам медицинского характера могли бы вернуться к рассмотрению возможности его приёма.
Генерал предложил в связи с этим Аргентину, напомнив, что правительство США запретило продажу этой стране запчастей для военных самолётов на сумму 600 млн долл. Приём аргентинцами шаха мог бы служить платой за размораживание этой сделки. Кроме этого, таким ходом Картер мог бы завоевать симпатии частного капитала Америки, что было бы весьма кстати перед выборами.
Та часть настойчивой горячности, которая — и в этом признался сам Джордан — проглядывается в просьбе США к Панаме, объясняется тем, что от разрешения кризиса зависит вопрос переизбрания Картера. Генерал в этой связи отметил, что во время своей недавней поездки в США он почувствовал напряжение общества из-за этого кризиса, который тем не менее сплотил всех американцев. Джордан добавил, что этот кризис возможно не только преодолеть, но, если действовать правильно, получить на выходе из него и позитивное сальдо.
