Зачерпнув смуглыми руками горсть влажной почвы, индеец сосредоточенно принюхался к комьям темно-коричневой земли.
– Неподалеку лежат останки крупного животного, – твердо заявил он, отряхивая ладони и рывком поднимаясь на ноги. – Я заметил, что в этих лесах водятся олени – в лесу много отпечатков их копыт. Может быть, где-то рядом разлагается один из них.
– Почему именно олень?
– Плоти должно быть много, – пояснил индеец, подхватывая с земли свой фонарь. – Заяц или белка так не пахнут.
– Хорошо, – Хантер кивнул и настороженно огляделся по сторонам, выхватывая из тьмы светом прожектора стволы старых деревьев. – Давай ненадолго отложим поиски Джона Мастерса, чтобы убедиться в том, что запах мертвечины в самом деле источают останки оленя.
– Искать нужно не на земле, – черноволосый спутник детектива уверенно шагнул вперед, направив свет фонаря прямо на облезлые ветви древних сосен. – Почва не пропиталась трупным ядом, он витает лишь наверху.
– И как это понимать?
Сдвинув брови к переносице, Илай Хантер торопливо продвигался вслед за удаляющимся индейцем, сбитый с толку его словами. Несколько раз он безуспешно пытался разобрать гнилостные нотки в густом воздухе зарослей, однако по-прежнему не чувствовал ничего необычного.
– Я не знаю, мистер Хантер, – признался наконец Кваху, сделав короткую остановку под ободранной сосной, заметно накренившейся вправо. – Но мы идем в верном направлении.
Они проделали еще несколько сотен шагов, придерживаясь пересохшего устья реки и стараясь не оступиться на скользких камнях, торчащих из-под вязкой земли.
Пейзаж в этой части леса выглядел особенно устрашающе: почерневшие деревья в последнем порыве смертельной агонии сгибали свои облысевшие головы в сторону исчезнувшей реки, словно жаждали напоследок прикоснуться к опустевшему устью хотя бы кончиками безжизненных иголок. Из-за этого Хантеру чудилось, будто он продирался сквозь какую-то дьявольскую арку, нарочно сооруженную из мертвых деревьев, чтобы прикрыть хлюпающий в низине ручей.
Не удержавшись, мужчина в серой шляпе на ходу вытянул вперед свою руку и едва ощутимо скользнул пальцами по холодной, мокрой поверхности погибшей сосны. А затем с гримасой отвращения принялся отряхивать ладонь что есть сил.
Все деревья в низине, от запутанных корней, торчащих из-под земли, и до самой лысой верхушки, были покрыты толстым слоем черной плесени.
– До чего же мерзкое место, – проворчал детектив, безуспешно пытаясь оттереть остатки липкой прели со своей кожи. – Очевидно, часть леса погибла, когда река пошла на убыль.
– Эти деревья выглядят нездоровыми, но внутри они все еще живы, – возразил Кваху, шагающий впереди. – Их поразила болезнь.
– Больше похоже на то, что эта часть зарослей полностью сгнила, – очистив наконец свою ладонь, Хантер удовлетворенно выдохнул. – И доверху заросла грибком.
– Индейские племена верят в то, что у всего на земле есть сердце. Центр незримой силы, от которого питается все живое. Для леса это – источник воды, дающей жизнь как растениям, так и животным. Это место – сердце леса Пайнс-Крик, мистер Хантер.
– В таком случае, ему уже недолго осталось.
Предусмотрительно отодвинувшись от нависающих со всех сторон трухлявых деревьев, чтобы они не могли запачкать его пальто, Хантер вдруг шумно принюхался и воскликнул:
– Дьявол! Теперь и я чувствую трупную вонь!..
Смрад разлагающейся плоти, сладковато-резкий и тягучий, заполнял собой все пространство мертвой глуши. Создавалось ощущение, что удушающий аромат исходит от гниющих сосен, просачиваясь наружу сквозь почерневшие ветви.
– Мы совсем близко, – понизив голос, предупредил Кваху. – Будьте осторожны, мистер Хантер. Мы здесь не одни.
Обернувшись на ходу, индеец многозначительно поглядел на частного детектива. Лицо его было сосредоточенным и, как почудилось Хантеру, обеспокоенным. Будто длинноволосый проводник сумел разглядеть в кромешно-угольных дебрях леса то, что упорно ускользало от внимания мужчины в серой шляпе.
– О чем это ты… – начал было Илай Хантер, воздев луч своего прожектора повыше и лихорадочно освещая им безжизненные окрестности. – Господи!
Остановившись как вкопанный, детектив замер на месте, ошарашенно таращась куда-то поверх головы своего смуглого спутника. Проследив за его взглядом, Кваху машинально отпрянул назад, едва не выронив из рук фонарь.
Два матовых луча били в сплетенные между собой облезлые ветви – скользкие и голые, похожие на спутанные крысиные хвосты. Искры искусственного света перескакивали с места на место, будто огненные белки, кружащие взад-вперед, и выхватывали из тьмы кошмарную гирлянду из останков человеческого тела, неряшливо развешенную на высохшей сосне.
Каждая часть того, что некогда было единым человеком, понуро раскачивалась от малейшего дуновения ветра, источая ужасный смрад. Даже не приближаясь к останкам, Хантер отчетливо осознал, что расчлененный труп мог принадлежать лишь Эдварду Россу. Его грубо отделенная голова, покрытая свалявшимися светлыми волосами, висела на самой нижней ветви, нанизанная рваной раной прямо на острый сук. Эту же голову детектив видел несколько дней назад в газетной сводке, которую ему всунул Кваху.
– Девушки нет, – сдавленно выдохнул Хантер, всеми силами пытавшийся побороть подкатывавший к горлу тошнотный ком. – Здесь только останки парня.
Успевший прийти в себя индеец теперь уже не пятился, а лишь молча глядел издали на ужасную находку, хмурясь все больше. В его расширенных зрачках сквозила неподдельная горечь.
– Черный мох успел перебраться с дерева на кожу трупа, – продолжил детектив, так и не дождавшись ответа. – Это означает, что Эдвард Росс провисел здесь, по меньшей мере, несколько недель. Скорее всего, он был убит в первые сутки после своего исчезновения.
Выудив из кармана пальто диктофон, Илай Хантер сделал судорожный вдох. Со стороны этого нельзя было заметить, однако его руки заметно подрагивали. Темные волосы под серой шляпой взмокли от липкой испарины, а под тканью рубашки по спине детектива стекали тонкие ручейки холодного пота.
Прикрыв нос чистым носовым платком, сложенным в несколько слоев, он уверенно шагнул вперед, приблизился к дереву, увешенному останками, и нажал на кнопку записи:
– Вероятнее всего, смерть наступила от удушения, – сдавленно произнес Хантер, глядя вверх. – Кваху, направь сюда больше света!
Помощник послушно сделал череду коротких шагов в сторону детектива, затем подхватил свободной рукой второй фонарь и направил широкие лучи на нижнюю ветвь черной сосны, под которой топтался мужчина в шляпе.
– Характер кровоподтеков на склерах глаз и в области шеи свидетельствует о том, что убитый получил их прижизненно. После удушения труп расчленили на шесть отдельных частей. Преступник отделил от туловища конечности и голову, предположительно проделав это острым предметом с большой режущей поверхностью. Я не вижу множественных надрезов в местах отделения останков. Это говорит о том, что труп распилили на части очень быстро.
