– Пахнет грибами и тленом, – потянув хищным носом холодный воздух, заметил Кваху. – Чувствуете, мистер Хантер?
– Да. Как будто где-то в подвале заплесневела добрая сотня фунтов моховиков.
– Наверное, грибок в самом деле распространился по городу именно отсюда, – закашлялся индеец. – В воздухе парит столько спор, что мне становится тяжело дышать.
– Прикрой нос, – произнес Хантер, протягивая своему помощнику запасной носовой платок. – Сложи его в несколько раз и смочи питьевой водой. Кажется, бутылка валялась где-то в бардачке.
Послушно кивнув, Кваху нарыл среди кипы бумаг небольшую металлическую флягу и откупорил ее. Белоснежная ткань вышитого платка тут же потемнела, покорно впитывая в себя крупные капли воды.
– Так действительно намного лучше, – облегченно выдохнул индеец. – А вы не хотите сделать то же самое, мистер Хантер? Вдруг этот грибок представляет серьезную опасность для человека?
– Нет, – мужчина слегка качнул головой. – Я предполагаю, что плесень опасна далеко не для всех, и если я прав, то мне ничего не грозит.
– А если вы ошибаетесь?
– Что ж, в таком случае это будет довольно паршиво.
Кваху осуждающе поглядел на своего спутника, которого, судя по всему, ничуть не пугала жуткая перспектива заражения неизвестным видом грибка.
– Иногда вы ведете себя крайне безрассудно, мистер Хантер. Если окажется, что в стенах кирпичного завода обитает плесень, которую коронер обнаружил в мозгу Эдварда Росса, то эта вылазка может стоить вам жизни.
– Не тревожься обо мне, Кваху, – легкомысленно отмахнулся детектив. – Если в черте города находится грибница, облюбовавшая голову мистера Росса, то мы все уже являемся потенциальными покойниками и, очевидно, вынашиваем в себе прожорливые споры.
– А если этим странным видом плесени Эдвард Росс каким-то образом все же заразился в лесу, а не в черте Браун Брик?
– В таком случае, Кваху, мы с тобой тем более не должны больше ни о чем переживать, поскольку в скором времени мучительно умрем.
– Вы как всегда оптимистичны, мистер Хантер, – мрачно произнес индеец, отворачиваясь к окну.
Покинутая фабрика, скалящая свой гнилой остов в бледно-оранжевом свете уличных светильников, вблизи выглядела еще более отталкивающе. Деревянный каркас здания, изъеденный черной цвелью, устрашающе топорщил ошметки плесневелых балок, словно желая предупредить двоих нерадивых путников о притаившейся внутри опасности.
Завалившиеся внутрь осколки черепичной кровли уже успели зарасти густым мшистым покрывалом, а мокрые от сырости кирпичи, валявшиеся под ногами, рассыпались в труху от малейшего прикосновения.
Под ногами противно хрустели, втыкаясь колкими боками в толстую подошву, разбитые стекла. И если не брать во внимание настойчиво приближавшиеся к Браун Брик раскаты грома, то этот треск был единственным, что нарушало ночную ноябрьскую тишину.
– Собираетесь идти внутрь? – негромко спросил индеец, когда Хантер закончил обход территории и остановился у поваленной дубовой двери. – На мой взгляд, здесь давно ничего нет. Это место выглядит совершенно мертвым.
– Я полагаю, что ты прав, – детектив наклонился, чтобы получше рассмотреть то, что скрывалось во тьме под его ногами. – Похоже, в последнее время люди не пробирались к остову здания. Мох, которым заросла фабрика, очень рыхлый, и если бы кто-то здесь периодически появлялся, то мы бы непременно обнаружили на земле его следы.
В доказательство своих слов Хантер высоко приподнял левую ногу. На плотной коже его осенних ботинок поблескивал сизо-черный налет, больше похожий на густое смородиновое желе. В том месте, где его стопа соприкасалась с поверхностью почвы, остался глубокий след, напоминавший вмятину с предельно четкими контурами.
– Значит, никто из горожан не выбирается тайком в леса Пайнс-Крик по ночам? – длинноволосый помощник непонимающе уставился на мужчину в шляпе. – И подтверждений этой теории здесь мы не нашли?
– Да, – просто ответил детектив, морщась от ледяных капель мороси, что просачивалась из роя угольных туч, перекатывавшихся по хмурым небесам. – Должно быть, Анна и Эдвард были первыми за долгое время белыми людьми, рискнувшими сунуться в индейскую чащобу.
– Но… – запнулся Кваху. – Но ведь это означает, что мы с самого начала ошибались?
Он застыл на месте, в смятении прижимая мокрый носовой платок к своему лицу. Волглый ветер, заунывно насвистывавший где-то над самой головой, трепал намокшие волосы индейца, задувал в широкие рукава его тканевой куртки и норовил толкнуть в грудь.
– Верно, – Хантер уперся задумчивым взором в грозовые облака, казавшиеся непроницаемыми. – Но мы приехали на покинутую фабрику совсем не за тем, чтобы найти здесь чьи-нибудь отпечатки.
– Разве? – оливковое лицо помощника удивленно вытянулось. – Но тогда за чем же?
– Погляди на эти кирпичи, Кваху.
Детектив ловко поддел грубым носком своего ботинка твердый ошметок, а затем подбросил его в воздух. Описав дугу, фрагмент кирпича мягко приземлился у самых ног Кваху, шлепнувшись на мокрую землю.
– Могу поспорить, что этот деревянный остов, на который так жадно накинулась черная гниль, был прежде ничем иным, как старым каркасом завода. Его своеобразным молочным хребтом.
– Я не понимаю вас, мистер Хантер.
Засунув руки в карманы пальто и приподняв воротник, чтобы холодный ветер не мог проникнуть под тонкую ткань его рубашки, мужчина в шляпе распрямил спину и вновь окинул разрушенное здание изучающим взглядом.
– Видишь эти стены, Кваху? – он кивнул куда-то перед собой. – Они появились здесь гораздо позже – уже тогда, когда фабрика начала работать в полную силу. То есть, построили ее из тех самых кирпичей, которые здесь же и обжигали.
– Что же в этом такого необычного?
Индеец недоуменно развел руками. К некоторому сожалению своего белого спутника, он никак не мог взять в толк, к чему именно клонил детектив.
– Когда мы беседовали с Джексоном, я обратил внимание на его дом. Он отстроен из точно таких же кирпичей, которые валяются у нас под ногами. Их сложно спутать с другими: видишь, какого необычного оттенка поверхность? Она не коричневая и не красная, как это обычно бывает, а темно-бурая.
– Но из этих кирпичей возведены все здания в Браун Брик, – индеец мельком передернул плечами. – Очевидно, когда завод исправно работал, в здешних краях этот строительный материал был самым доступным.
– Вот именно, Кваху.
Хантер кивнул, после чего ненадолго умолк. В его темных глазах заплясали лихорадочные огоньки.
– Весь город держится на кирпичах, которые производили на этой фабрике, – он указал пальцем на развалины. – Однако в деревне индейцев дома построены не из них. Коттеджи в Пайнс-Крик сооружали из белого камня.
