– Ладно, давай по-быстрому осмотрим этот ход, – сдался Бейкер. – И вернемся в главный тоннель.
Подняв повыше фонарь, он первым юркнул в трубу, покрытую толстым слоем бордовой патины. Эта ветка коллектора оказалась напрочь изъедена ржавчиной – куда бы не упиралась широкая полоса света, повсюду темно-красными потеками поблескивал густой налет.
– Здесь небезопасно, – произнес Бейкер, останавливаясь. – Нам лучше вернуться назад.
Стены трубы тихо скрежетали во тьме, и от этого едва уловимого звука по спине мужчины пробежала нервная дрожь. Казалось, будто кто-то осторожно скребет ржавый металл огромными когтями.
– Он там! – воскликнул Джексон, резко дернувшись вперед и едва не сбив с ног некстати зазевавшегося Бейкера. – Чертов говнюк прячется в темноте!
С трудом сохранив равновесие, рыжебородый рванул вслед за удаляющимся напарником, который стремительно несся сквозь черноту заброшенного трубопровода, сипло выкрикивая проклятия.
– Джексон! – давясь спертым воздухом, на ходу прокричал Бейкер. – Стой, кретин!
Тонкие металлические стены гудели от каждого движения мужчины, мелко сотрясаясь от топота его ног. И он вдруг в ужасе осознал, что внизу под трубой коллектора ничего нет – этот участок коммуникаций висел в пустоте, натужно балансируя на спаянных между собой концах патрубков.
– Джексон! – взревел он, когда мечущийся во все стороны фонарь выхватил из тьмы черно-коричневые пятна. – Остановись!
Но он слишком сильно отставал. В проходе впереди была лишь темнота, наполненная скрежетом металла. Мужчина в походном костюме бежал далеко впереди, всеми силами стараясь настигнуть своего незримого противника.
– Бейкер… – донеслось из мрака умноженное в несколько раз эхо. – Я почти его догнал… Я сотру ухмылку с твоего лица, подонок!..
А затем полость старого коллектора заполнил пронзительный треск. Чтобы не оглохнуть, рыжебородому пришлось упасть на пол и зажать уши руками.
Несколько мгновений вокруг творилась настоящая чертовщина – металл под лежавшим на животе Бейкером дрожал и протяжно звенел, словно мужчина очутился внутри огромного колокола. А когда скрипы наконец начали затихать, он отчетливо услыхал глухие пульсирующие удары, доносившиеся откуда-то снизу. Будто кто-то бежал по обратной стороне трубы, гулко ударяя о железный корпус подошвами ботинок.
– Джексон! – поднявшись на ноги, захрипел Бейкер. – Джексон, где ты?
Он рванул вперед, и брызжущий из его фонаря свет лихорадочно заплясал на ржавых стенах тоннеля.
Перепрыгивая через большие бурые пятна, он продолжал выкрикивать имя утраченного приятеля, но старый коллектор хранил угрюмое молчание.
Добежав до места, где труба окрасилась в густой красно-коричневый оттенок, Бейкер вдруг резко замер. Его рука, сжимавшая походный светильник, безвольно поникла, рассеяв бледные лучи по обрывкам знакомой темно-зеленой куртки.
Камуфляжные лохмотья украшали острые края провала, преграждавшего путь и ведущего в бесконечную черноту. Внизу, куда не мог достать даже свет фонаря, кровожадно рычал стремительный поток, и от жутких звуков этого рокота сердце Бейкера невольно пропустило несколько ударов.
– Джексон, – рухнув на колени и обхватив наточенную словно бритва кромку пропасти, прошептал мужчина. – О Джексон…
Он знал, что никто не сумел бы выжить после такого падения. Скорее всего, его спутник давно захлебнулся, и теперь где-то глубоко внизу, прямо под его ногами, ревущий поток полноводной реки уносил прочь труп, время от времени расшибая его о неровные края подземных пещер.
Однако Бейкер все равно продолжал уперто выкрикивать одно и то же имя до тех пор, пока окончательно не сорвал голос и не осознал, что из внутреннего кармана его куртки настойчиво шипит портативная рация.
– Бейкер, ответьте, – в который раз повторил динамик голосом детектива. – Бейкер, мы закончили осмотр коллектора, здесь ничего нет. Бейкер, вы слышите?
– Прием… – исступленно выдохнул мужчина пересохшими губами, запустив свободную руку в свои густые рыжие волосы.
– Наконец-то, – облегченно зашуршал передатчик. – Вам с мистером Джексоном удалось что-нибудь обнаружить?
Уставившись в чернеющий под его ногами провал, увешенный окровавленными лохмотьями, словно новогодняя елка флажками, он вдруг прерывисто выдохнул, утер краем рукава мокрые веки и хрипло ответил:
– Плесени здесь нет… И Джексона тоже.
– Бейкер, – тревожно моргнув красной лампочкой, зашипела рация. – Что вы сказали? Я не расслышал вас, повторите.
– Я сказал, что Джексон мертв, – выкрикнул мужчина в отверстие динамика, а затем с силой швырнул переговорное устройство в темноту металлической пробоины.
Перекувыркнувшись в воздухе, рация зашлась в прощальном хрипе, но тут же затихла, почти беззвучно нырнув в ледяную черную воду.
Передатчик послушно понесся прочь, медленно погружаясь все глубже и глубже в воды подземной реки. Добравшись до застрявшего в камнях Джексона, он стукнулся о его плечо, будто призывая передать последний привет. А после равнодушно поплыл дальше, гулко ударяясь о стены грота.
Описав полукруг в кромешной черноте течения, рация медленно осела на дно, после чего ее багряный огонек погас навсегда.
Глава 14
– Благодарю вас, Хантер, – не поднимая головы, произнес Томас Лонг.
Трое мужчин сидели в сумрачном номере мотеля «Золотой олень», окутанном призрачным сиянием угасающего солнца.
Шериф, устало ссутулившись на краю старомодного кресла, держал в руках большую чашку свежесваренного кофе, безучастно таращась куда-то себе под ноги. Индеец, еще более тихий, чем обычно, застыл у окна, грустно разглядывая стремительно темнеющую за стеклами спальни аллею.
– Не стоит, мистер Лонг, – Хантер упал на свою постель и прикрыл глаза. – Кофе сегодня просто отвратителен. Я еще никогда прежде не пил настолько горького напитка. Джону Мастерсу стоило бы почаще перебирать прогорклые зерна.
Детектив тяжело вздохнул, распахнул глаза и уставился в темнеющий над ним потолок.
– До сих пор ощущаю на языке горечь, – добавил он, поморщившись.
– Дело вовсе не в кофе, мистер Хантер, – тихо проговорил Кваху, по-прежнему глядя сквозь подернутые инеем окна. – А в мистере Джексоне.
По отполированным доскам пола медленно ползли мятежные тени. Будто призрачные клешни многорукого чудовища, они рвались все дальше и дальше, в бессильном порыве ярости пытаясь ухватить за ноги любого, кто утратит бдительность. А затем, печально поблекнув, вытягивались в тонкую черту, чтобы исчезнуть навсегда вместе с последним проблеском вылинявшего заката.
Из приоткрытого окна в номер детектива то и дело просачивался колкий аромат морозного воздуха. Смешиваясь с терпким запахом старых бумажных обоев, он приобретал новый, тоскливый оттенок, до боли напоминавший Илаю Хантеру о его давно утраченном доме. Так пахли стены старого чердака, когда грязно-зеленые болота Ист-Марш наконец покрывались коркой хрупкого льда.
