Павлович не застал себе долго ждать, через три минуты он уже был передо мной.
— Да, Максим Афанасьевич?
— Павлович, когда мы узнали о личности крота в тот раз, он не сказал, что он не единственный, кто сливает информации?
— Нет, он все признался, и мотивы и действия. Вы думаете, он действовал не один?
— У меня был гость. По её словам в компании работает человек Воронцова.
— А она не сказала, кто именно? Ну, или его описания?
— По её словам, когда мы узнаем о краже информации, подозрения на него не падает. Мы даже не станем подозревать его, — я задумался. Видно, Павлович тоже.
— Тогда придётся рыть на всех сотрудников.
— Этого не стоит делать. Нужно, чтобы твои люди вели слежку за одним человеком. То есть проследить.
— И кем же?
— За Владимировной.
— Думаете, ваша секретарша и есть тот крот?
— Может быть. Я не уверен.
— Хорошо, будет сделано. Я свободен?
— Свободен.
Вопрос со слежкой решён. Теперь нужно поговорить с Дилфиной, объясниться. Но что я скажу? Что мы мужики, и в Африке мужики? Что не устоял перед бывшей, хотя не планировал затаскивать её к себе на колени? Нет, каким бы не был мой ответ, это не удовлетворит её. Походу, я ранил её чувства. Вот сукин сын. Забыл, что она отличается от других? Она ведь верила мне, а я что сделал? Да, взял и уничтожил это доверие.
— Дилфина войди, пожалуйста, ко мне.
— Хорошо, Максим… Афанасьевич.
— Садись. Дилфина, я хотел поговорить о том, что случилось недавно здесь с Ольгой. Я ведь ничего не обещал тебе, помнишь?
Ну почему начал с этого? Я ведь не это хотел сказать. Идиот!
На секунду я увидел в её глазах боль, но она быстро взяла себя в руки, надевая маску равнодушия.
— Да, помню. Вы вовсе не обязаны оправдаться передо мной. А то, что случилось вчера.… Это не было ошибкой, я не жалею, и не жду ничего от вас.
— Дилфина это не то, что ты думаешь. Я был…
— Если вы жалеете, что изменили ей, то все в порядке. Я буду молчать, и никто не узнает о нас. Надеюсь, это никак не повлияет на работу.
— Да нет, работа… она… Боже, я запутался.
Схватился за голову, не зная, как донести ей свои мысли и попросить прощения. Боюсь попросить дать мне шанс и поверить мне. Она ведь не даст. Видимо, все уже решила для себя. Не слушает меня, и несёт бред.
— Если это все, я пойду.
Даже не попытался остановить её. Вернуть или выбежать за ней. Обнять и попросить прощения.
И кто я после всего этого? Конечно, сукин сын, и не иначе!
Пытался больше не думать о ней. Нужно сосредоточиться на работе. Привести мысли в порядок, а потом поговорю с ней. Попытаться донести ей свои мысли. Но сначала нужно разрулить дело с Виктором, чтобы Ольга больше не сунулась ко мне. Хотя после сегодняшнего, не думаю, что захочу увидеться с ней.
Моё тело реагирует не так, как раньше, но все же я позволил себе лишнего. И что хотел доказать этим? Но самое главное, кому? Ей или себе? И как далеко зашёл бы, если нам не помешали?
Несмотря на то, что я знал, какая она сука, но частичка меня хотела её, но нет. Я не люблю Ольгу. Просто нельзя изменить привычки за короткое время. А Ольга и есть моя привычка, и да, прошёл уже год, с тех пор, как мы с ней расстались. И слава всевышним, что отправил меня в тот день домой пораньше с работы, иначе я не застукал бы свою любимую с другом.
Мы с Виктором дружили ещё с детского сада. Втроём с Костей были не разлей вода. Даже были моменты, когда делили бабу на троих. Но это было ещё в студенческие времена. Правда, потом наши пути разошлись, мы с Костей начали своё дело, а Виктор своё, но все же мы общались. Я даже познакомил его с Ольгой, не зная, что эти двое уже знакомы. Как говорится, время покажет, кто друг, а кто враг. Вот кто был мне настоящим другом, это — Константин, а Виктор оказался дьяволом в маске доброжелателя. Друг хорошо маскировался, был рядом, знал о моих планах и делах, вдруг решил ударить под дых, подставить нас с Костей. Соблазнил мою невесту, чтобы потом воспользоваться ею. И об этом я узнал слишком поздно.
Но сейчас я не жалею, что на моем пути встретилась такая девушка, как Ольга. Жалею лишь о том, что не видел истинное лицо мрази, которого считал другом, членом семьи, чуть ли не братом. Но оказалось, что он лишь мразь, которая ждала удобного момента.
Снова ушёл в свои воспоминания, забыл о своих делах, что не заметил друга, который вошёл ко мне в кабинет.
— До меня дошёл слух, что тут была твоя бывшая стерва. Как ты?
— Лучше. Я уже привык к её фокусам. И тебе советую.
— Извини, не могу. Когда слышу или же вижу её, вспоминаю предательство Виктора. Сукин сын! И что ей надо опять? Хочет вернуться?
— Или отомстить горе-любовнику.
— Не понял. Отсюда поподробнее.
Я рассказал Косте все, что довелось мне узнать от Ольги. Друг слушал, не прерывая меня, а после рассказа задумался.
— Ты веришь ей? — спросил он, после молчания.
— Я не знаю, честно, не знаю.
— Давай мы поставим слежку за ней, чтобы быть уверенным, что она нас не обманет.
— Хорошо, — минутное молчание. — А ты почему собственно зашёл?
— Хотел сообщить, что проект, который мы с тобой создавали уже готов. Что теперь будем делать? Подождём, пока минует буря или все же соберём сотрудников и объявим им об этом?
— Мы с тобой год хранили эту тайну, пусть подождут ещё. Нужно теперь потихоньку набирать команду. Нужно будет отобрать лучших профессионалов и отправить их в Питерский офис. Так, как ты там за главного, тебе и выбрать их.
— Тогда я обдумаю обо всем и составлю список сотрудников, а ты потом прочтёшь. Знаешь же, теперь после этого нам нужно быть предельно осторожными? — спрашивает друг, вставая с места. Вместе с ним и я. Нужно немного проветриться.
— Понимаю.
Когда я вышел из кабинета, Дилфина сидела на своём месте, чуть бледная, и, увидев меня, окинула равнодушным взглядом, а после, обратив своё внимания на компьютер, продолжила работу. И все, больше никаких взглядов в мою сторону. Почувствовал себя самым паршивым человеком на земле. Хотя учитывая то, как я поступил с ней, это мягко сказано. Вот теперь получи по заслугам, Максимов, и хватит ныть, как баба.
— А что это с твоей секретаршей? — кивнув головой в её сторону, спросил Костя, когда мы ждали лифта.
— А что с ней? — будто я ничего не знаю, спросил. Хотя я ведь отлично знаю, что с ней.
— Бледная, будто приболела. Недавно увидел, как она наорала на новенького из отдела Сергеевны. Впервые вижу её такой разозлённой, — пожал плечами друг, и нажал на свой этаж. Я скрыл руки в карманах брюк, и бросил мимолётный взгляд в сторону Дилфины, пока створки лифта не закрылись и мы с ней теперь отделялись этажом.
