— Правда? Похорошела?
Катя игриво спрашивает, а после наша компания заливается диким смехом. Окружающие странно косятся в нашу сторону, но нам все равно.
— А давайте, — Стас по-хозяйски опускает свою руку на спинку моего стула, подмигнув мне, — все мы соберёмся как-нибудь в кафе или ресторане, все девочки и мальчики. Ведь нужно же встретиться. Если подумать так, мы, оказывается, можем, встретимся через год, или через лет десять. Так нельзя!
— Нельзя! — соглашаюсь я. — Тогда давайте все мы договоримся с датой и встретимся.
— И сначала нужно обменяться номерами, — соглашается и Катя.
— Решено, давайте через две недели, в том самом кафе, где раньше сидели классом. Согласны? — громко спрашивает Матвеев.
— Согласны.
Быстро обменявшись номерами, парни открыли чат, а мы с Катей туда добавили и других девчонок.
Стало почему-то неуютно, будто за мной кто-то посматривает, чей-то взгляд обжигал мою спину. Хотя это невозможно же. Здесь столько людей, но никто, кроме этих парней, не знает меня. Но чувство, что за мной следят, подсматривают, не давало покоя. Повернула голову, в толпе народа ища глазами того, кто сверлит меня насквозь своим взглядом. И через минуту наткнулась взглядом на… Максима, который стоял на втором этаже, рядом с vip-зоной и сверлил меня своими синими глазами. Губы сжаты, нахмуренный и злой, между бровей морщинки, и его взгляд не сулил ничего хорошо. Я сглотнула, когда поняла, что смотрит он не на меня, а на что-то за моей спиной. Точнее на руки Стаса, что лежали на моем плече. Когда он успел так прижаться ко мне, я и не заметила. Кажется, во время спора или же, когда обменялись номерами.
Растерянно оглянувшись вокруг, тихо попросила друга держать руки при себе, на что друг отсмеялся, пошутил, но все же руки убрал.
Я кожей чувствовала, что Максим не сводит с нас глаз. Возможно, этого никто не замечал в нашей компании, но я-то знала, что это не так. Однако это не мешало мне насладиться и получить удовольствие от вечера. Ведь не каждый день мы с Катей проводим время с одноклассниками, да ещё так хорошо. Мы танцевали и выпивали и подпевали. Короче, делали все, что душа требует от нас.
— Все! Я так больше не могу! — с придыханием говорит Катя, плюхнувшись на своё место.
— Ещё один танец, Катя! — вопит Матвеев, обиженно надув губы.
— Ой, Сергеевна, вечер ещё не начался, а ты говоришь, не могу! Дилфина, скажи же ей! — возмущается и Стас.
— Ребята, я тоже устала. И нам уже пора. Завтра на работу, — смотрю на часы, а глаза медленно расширяются. Час ночи, мать твою! Извините за мат, но мы реально устали и нам уже пора. Хочется поскорее быть дома и ощутить под головой мягкую подушку, и уснуть крепким сном.
— Ещё ведь детское время. Девочки!
— Не обижайтесь ребята, завтра нам и вправду вставать рано. Мы пойдём.
— Тогда давайте я вас провожу и посажу в такси.
Стас взялся нас провожать, а мы с Катей распрощались со всеми, и пошли на выход.
На улице было холодно, но сегодня не было дождя, что радовало любого человека. Такси ждать долго нам не пришлось. Стоило нам выйти на улицу, как таксист сам остановился перед нами, и Стас оплатил проезд, хоть мы и отнекивались, как могли, он был непреклонен. Мы с Катей были немного пьяны, поэтому решили сегодня ночевать у неё. Я благополучно предупредила сестру, и не боялась оставлять её одну.
— Спокойной ночи.
— И тебе.
Катя спала в своей комнате, на кровати, а я постелила себе на полу, рядом с ней. На мне была футболка Кати, которую отдала мне. И стоило нашим головам коснуться подушки, как обе заснули мёртвым сном. Ну, я точно так дрыхала.
* * *
— Голова раскалывается.
Схватившись за виски, начала медленными движениями массировать, чтобы боль хоть немного отпустила мою тупоголовую башку. Ну, надо же, так напиться. Забыла, что после выпивки у меня будет жуткое похмелье. И что мне теперь делать? За три часа, что встала рано утром, выпила четыре аспирина, но головная боль никак не проходит. Если у меня состояние такое, то какого Кате сейчас?
— Держи.
Нина вручает мне в руки аспирин с водой, пока я сижу на её рабочем место. Не знаю, почему я пришла сюда, наверно, избегала общества босса, хотя я не должна так делать.
— Ну, ты даёшь, Владимировна! Где так успела напиться без нас? — это теперь Кристина Аркадьевна.
— Я была не одна, а с Сергеевной! — возмущаюсь я, закрыв глаза.
— Ой, Кристина, мы с тобой уже не в том возрасте, — смеётся Нина, садясь рядом. — Мы с тобой уже в том возрасте, когда нужно нянчить внуков, сидеть дома, перед телевизором, пить чай с мужьями и смотреть очередной сопливый сериал.
— Нина, это говоришь ты? — и смеётся моя бывшая начальница, не ожидавшая от Васильевны такие слова.
Я тоже не остаюсь в долгу, смеюсь вместе с ней, а после к нам присоединяется и сама Нина. Так мы сидим ещё несколько минут, а после спускаемся в столовую, чтобы пообедать. Катя тоже присоединяется к нам. Правда, не одна, а со своим коллегой из своего отдела. Как его звали, кажется, она сказала Анатолий. Странный паренёк, однако.
— Ты извини, что накричала на тебя в тот раз. Просто я была не в духе, — парень принимает мои скромные извинения, а у меня будто груз с плеч упал. Стало хорошо.
За обедом разговаривали на разные темы, улыбались, смеялись, шумели. Даже чуть не дошли до того, как разбрасываться едой. Катя оказывается, не страдает похмельем в виде головной боли, поэтому я в одиночку мучилась. Даже Елена присоединилась к нам. Раздала всем пригласительные, сказав, что непременно ждёт нас. Свадьба через несколько дней, и она не знает, что делать с работой. Константин Михайлович уже дал бедной невесте отпуск, да даже заранее дал аванс. Ну, щедрый мужчина, что ещё сказать. Молодец.
— Толя, ты идёшь с нами? — спросила я, когда он отстал от нас (он сам попросил, чтобы мы к нему так обращались). Ну, дружный у нас в коллектив, что ещё сказать.
— Вы идите, я задержусь.
Наша компания зашла в лифт, когда к нам присоединились и наши начальники. Хмурый Макс и чем-то недовольный Константин Михайлович. И вся наша компания замолкла. Я включила режим игнорировать, Катя отвернулась, тоже чем-то недовольная, как наш зам, а остальные девушки просто потупили взгляды.
— Вот у кого задница отпадная! — шепчет Кристина Аркадьевна. — Эх, как же хочется схватиться за них, потрогать, — я закатываю глаза. Ну и женщина. Даже не боится, что её могут услышать. — Завидую таким женщинам.
Я тут же краснею, вспомнив нашу ночь любви, и на моем лице появляется дурацкая улыбка. Уловив в отражение зеркала лифта изучающий взгляд Максима, который и отрезвляет, как никогда. Но теперь он не злится и не хмурится, только едва различимая грусть и… нежность, когда ловит мой взгляд на себе. Не улыбается и не ухмыляется, как любил делать это раньше. Просто смотрит в мои глаза и все. Но я все же не смогла так холодно держаться, как хотела и слабо улыбнулась через силу, натянута, слишком напряжена была, но Максим увидел, заметил, и тоже улыбнулся.
