— Раз ты чувствуешь вину передо мной, то лучше делай, как я говорю, — тоном, не терпящим возражений, заявил он. А я пока даже мыслить нормально не могла, хоть и была трезва. Поэтому тоже быстро закивала головой, согласившись на все его условия.
Вернувшись в его машину, мы немного поссорились, кто будет вести машину, но в конце все же Максим отстоял свои позиции, и мне пришлось согласиться и тут, лишь бы с ним все было хорошо.
До его дома мы доехали в молчании. В воздухе витало напряжение, и я изредка бросала взгляд в руку Максима. Разумеется, в кромешной темноте не было видно, как глубока была рана, да и на нем была надета куртка. Поэтому я лишь питала слабую надежду на то, что Максим прав, и рана не глубокая, а просто царапина.
В какой-то момент рука Максима, что лежал на коробке передач, легла на мою все ещё дрожащую руку, накрыла её и сжала, привлекая моё внимания. Подняла голову и встретилась с его взглядом. Он мягко улыбнулся, поднёс мою руку к губам и поцеловал. Я затаила дыхание, и не разрывала с ним зрительного контакта. Максим отвернулся, следя за дорогой, так и не отпустив мою руку. Отвернулась от него, крепко вцепившись за свой плащ, который держала в другой руке, я сделала глубокий вдох, а после выдох и подняла голову, смотря на профиль Максима. Слезы застыли на глазах, но я больше не плакала, иногда искоса смотря на наши сплетённые руки и в душе радовалась. Не знаю почему, но в этот момент я чувствовала себя защищённой, в безопасности.
Неужели, я простила Максима? Или это совсем другое?
Дом Максима встретил нас тишиной. Повесила плащ в прихожей, сняла туфли и прошла вслед за Максимом, который сняв только обувь вошёл. Когда я вошла в гостиную, он уже стоял рядом с диваном, держа в руке аптечку, и по видимости, ждал меня. Оказавшись рядом, я взяла из его рук аптечку. Максим снял с себя куртку и пиджак, и когда он поднял руку, чтобы расстегнуть пуговицу, поморщился. Было видно, как ему трудно это сделать. Ему нужна была помощь, чтобы расстегнуть эти пуговицы.
Оставив аптечку на журнальном столике, накрыла его руки на пуговицах, я решила сделать это вместо него. Максим искоса посмотрел на меня, а после убрал руку, позволяя мне сделать это за него.
— Я не так представлял, когда фантазировал тебя расстегивающей мою рубашку, — криво усмехнулся он. Я одарила его хмурым взглядом, давая понять, чтобы он молчал.
Справившись с пуговицами, я сняла с него рубашку, пропитанную его кровью. Должно быть ему больно, но он не подаёт вида. На плече образовалось кровавое пятно, и из-за того, что цвет крови был темно-красным, порез почти был не заметен.
— Садись.
Максим не стал спорить со мной, сел на диван, и даже откинулся назад, смотря на меня из-под волос, спадающих на лоб, закрыл глаза.
Открыв аптечку, я вынула оттуда спирт, ватку и бинт. Сначала обтёрла кровь его рубашкой, потому что ей уже было не помочь. После обтёрла рану спиртом, и видела, как Максим стиснув зубы, сжал кулаки, а его грудь над моей рукой, каждый раз дёргалась, когда ватный тампон касался его раны. Нашла в аптечке йод и, наложив на рану, чтобы остановить кровь, зафиксировала его на ране.
— Через несколько дней, не знаю, как долго именно, но ты должен снять повязку, и наложить новую, чтобы избежать попаданий инфекции. Я вроде остановила кровь, но тебе стоит показаться врачу.
— Спасибо.
— Ну, тогда… я пойду домой.
Максим схватил меня за ладонь, когда я встала с места, и резко дёрнул меня на себя так, что я оказалось у него на коленях. Я забеспокоилась о его ране, и злилась на него из-за этого.
— Останься сегодня со мной, — тихо попросил он, смотря на мои губы. Меня это немного смутило, и я не могла заставить себя отвернуться и не глазеть на его мощную грудь. Мог же прикрыться, но нет. Знает, как его мускулистый торс влияет не женщин.
— Не могу, — кое-как выдавила из себя.
— Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь, можешь не бояться — я перевела взгляд на его кадык, и сглотнула ком в горле.
— А я и не боюсь.
Я и вправду не боялась. Только не его. Я боялась себя. Того, что могу не устоять и сделать то, что заставит меня потом пожалеть или стыдиться. Наши с ним отношения и так натянулись, и сейчас нужно было их закончить. У него девушка, а тут я. Не хочу быть третей лишней или только в запасе, если не кому будет его удовлетворить.
Максим зафиксировал мою шею сзади, немного наклонив мою голову, в опасной близости от него, и заговорил мне в губы.
— Тогда останься.
Тихо, но мне показалось, слишком грязно.
Соски под бюстами затвердили, приятно заныли, требуя ласки, а между ног начался настоящий пожар. В комнате вдруг стало так жарко, что мне захотелось снять с себя всю одежду или принять холодный душ. Моё тело мгновенно реагировало на него. На его тихий шёпот.
— Не могу, — повторила я, как в бреду, уже не замечая, как закрыла глаза от удовольствия. — У тебя Ольга, — напомнила я почему-то.
Вообще-то специально, чтобы привести себя в чувства. Но сколько бы внутренний голос не кричал об опасности, разум никак не хотел просыпаться.
— Я люблю тебя.
Я слабо улыбнулась, а после, когда поняла, что я не ослышалась, распахнула глаза, уставившись в его глаза. В его океан. Максим не усмехался и не ухмылялся, как обычно в своём репертуаре, как любил, а смотрел на меня серьёзно, но в тоже время с нежностью и любовью. И мне, почему то захотелось поверить ему… Нет, я уже верила ему.
Признаться честно, я даже потеряла дар речи, просто смотрела на него, и понимала, что он не лжёт. Моё сердце стучало в бешеном темпе, как и его. Я чувствовала его дыхание у себя под ладонью. И я поняла.
— Я тоже, — судорожно вздохнув, призналась я, и закрыла глаза, чтобы потом, открыв их, посмотреть в его глаза. — Я тоже тебя люблю.
Максим поцеловал меня в лоб, а после коснулся лбом моего, заглянув в мои глаза. Я улыбнулась через силу, и потянулась рукой, чтобы обхватить его за шею. Максим поцеловал кончик носа, не желая меня отпускать из объятий.
— Ты же сказал, что не прикоснёшься ко мне.
— Черт! — с досадой сказал он.
— Я жуть, как хочу спать. А ещё принять душ и одеться во что-то лёгкое, чтобы ночью могла крепко спать, не волнуясь, что от меня воняет потом, — улыбнулась я.
— Даже потная, ты мне очень нравишься. Особенно, когда пот стекает с твоего голого тела.
— Извращенец.
— Такой, какой есть.
— Так ты одолжишь мне одну из своих рубашек, футболок? — поинтересовалась я.
— Придётся. Ты пока иди в душ, а я принесу тебе футболку.
— Хорошо.
Нехотя отстранившись друг от друга, мы оба пошли в противоположные стороны. И пока я снимала с себя одежду и принимала душ, в комнату вошёл Максим без стука, застав меня все ещё принимающей душ. Быстро прикрывшись полотенцем, благо, лежавшее рядом, посмотрела на него.
