Впрочем, так и не найдя никого или же ничего, он продолжил свой поход неизвестно куда. Близкие неотступно следовали за ним. А он снова начал громко кричать и размахивать руками, отбиваясь от наседавших на него врагов. Наконец, он достиг большого зеркала, висящего в прихожей у самого входа. Смотря в него, наш герой уже не издавал истошные вопли – он громко рычал, выставив обе руки вперёд и скрючив пальцы, как будто пытаясь выпустить из них незримые когти. Мать не переставала креститься и осенять сим знамением своего отрока. Но и это действие оказалось бесполезным. По всей видимости, человек видел кого-то в зеркале. Кого-то или что-то…»
Я потер бёдра, которые неожиданно наполнились острой болью и в мгновение сменили температурный режим, сперва похолодев, а затем став очень горячими. Зачем автор описывает эти жуткие истории, больше похожие на выдумки? Пусть он и говорит об имеющихся «правдоподобных» источниках. Для того, чтобы оправдать свои слова и смерти во сне и наяву одновременно? Почему Домовой заставлял меня прочитать именно эту главу? Ведь в то, что люди могут умереть одновременно во сне и наяву, я мог поверить и без многочисленных примеров. Даже не поверить, я и так считал это правдой.
Домовой пил чай из своего блюдца, вкусно закусывая его сушками. Вроде ничего необычного. Вот только настораживал тот факт, что, когда я отвлёкся от чтения книги, разговор между нашим доброжелательным хозяином и моим другом сразу же стих, будто и не было его вовсе. Будто всё это время они беззаботно пили чай вприкуску с сушками и конфетами. Да вот одна незадачка выходит: друг мой не такой искусный актёр, как ты, Домовой. Не может он так же эмоции скрывать. Не умеет… Простой он человек, деревенский… У него на лице всё написано. Вот и прочитал я снова страх на нем неописуемый. А ещё на заднем плане, за ужасом первобытным, решимость приметил. Точно уговаривал ты его на дело какое-то. А он то ли согласился, то ли раздумывал над предложением… Интересно, а почему же тогда я не могу слышать их разговоров, когда читаю эту треклятую книгу? Допустим, в чтение я всегда ухожу с головой, но чтобы до такой степени… Держись, Степан! Не слушай того, что тебе бормочет этот старикан! Вполглаза читать теперь буду. Просчитался ты, хозяин любезный, со мной и с моим другом…
– Не просчитался, – слова Домового стеганули меня наотмашь по лицу. И почему я забыл, что старик умеет и не гнушается читать мысли? Надо быть поосторожнее в разговорах со своим внутренним «я». – Не просчитался… – чуть более тише повторил он. – Я тебе потом всё объясню. Дойдёт очередь и до тебя. Ты пока лучше книгу дочитай, не отвлекаясь. Немного уже осталось…
Я посмотрел на Степана. Из его глаз нехотя уползал остаток напущенного страха. И вместо него появлялась… просьба, что ли. Мольба поскорее дочитать книгу и разобраться с тем, что в ней написано. Неужели это и вправду так важно? Там содержится единственно верное решение по поводу моих кошмарных снов наяву? Или это важно лишь для того, что мы услышим потом от Домового? Старик немигающим взглядом уставился на свою кружку, шурша пустым фантиком от конфеты в руках. Похоже, что сейчас комментировать мои мысли он не хочет, а ещё раз напоминать о том, что глава не дочитана, не видит смысла. Разогнав мощным напором круговерть домыслов и предположений в голове, я снова погрузился в пучину странного текста.
«И видел это непонятное существо только он. Близкие, расталкивая друг друга, тоже заглядывали в зеркало, но видели лишь свои отражения да облик сына, выставившего вперёд обе руки в непонятном скрюченном жесте. Тем временем герой этой истории неистово рычал на своего двойника, находящегося напротив в отражающей поверхности. Затем человек замолк, принюхался к воздуху, склонил голову набок… Внезапно его нижняя челюсть открылась, а изо рта стали вырываться звероподобные звуки. Он как будто читал какое-то заклинание. Громким и ровным голосом. Вытягиваясь по струнке и сжимая руки, переплетённые крестом между собой. Родные не могли разобрать ни единого слова в потоке гортанных звуков, льющихся изо рта человека перед зеркалом. Единственное, что все отмечали, он говорил одно и то же, меняя лишь тембр и громкость. Точно прогонял кого-то…
От себя замечу, что, скорее всего, так оно и было. Да, во сне человек редко когда может контролировать свои действия, не всегда совершает обдуманные поступки. Точнее сказать, логически верные. Конечно, всё, что мы делаем во снах, кажется нам обдуманным и правильным. Но в большинстве случаев всё это нелогично и абсурдно. Взять хотя бы самый распространенный совет наших знакомых, множества фильмов и книг. Как часто вы сами или кто-то другой во сне просите ущипнуть себя, чтобы понять, спите вы или нет? Вы наверняка скажете, что это выдумка, что подобным методом не добиться ровным счётом ничего. Возможно, но попробовать же стоит! И никто об этом во сне не помышляет. Чаще всего человек в ночных фантазиях делает что-то по какому-то наитию, приказу изнутри.
И вот тут я должен остановиться. Порой это самое «наитие» придумывает такой оригинальный сюжет, которому позавидовал бы любой автор блокбастеров, даже самый искушённый в своём деле. Однако, как и в любом фильме, режиссёр обязательно должен оставить какую-то ниточку, зацепку, за которую может ухватиться главный герой, чтобы выпутаться из совсем незавидного положения. Так и в наших снах. Кто-то незримый и очень властный оставляет нам частичку рассудка, чтобы мы всё же могли совершать некоторые действия, продиктованные здравым смыслом. Именно поэтому, вероятнее всего, герой нашей истории и смог начать читать странное заклинание, отгоняющее злых духов, явившихся ему во сне. А в том, что это были порождения тьмы, я нисколько не сомневаюсь, иначе что могло его так испугать и заставить выкрикивать непонятные звуки? Скажете, что это всего лишь фантазии мозга, воспалённого событиями утомительного длинного дня? Я соглашусь. Но ведь не будет же он так пугаться цветочного поля, усеянного ромашками?! Так?
Однако время, что я отвёл самому себе на ремарку, истекло. Вернёмся к повествованию. Минуты шли, а в зеркале так никто и не появлялся, кроме человека и его испуганных близких. Как и не заканчивал чтение своего заклинания несчастный парень. Его голос всё больше срывался на визг и хрип, но ночной кошмар и не думал выпускать его из своих цепких лап. Близкие снова принялись трясти его за плечи, но, как вы можете догадаться, результат оставался прежним. Наконец, сила его голоса достигла предела, он принялся раскачиваться из стороны в сторону, мелкими и медленными шажками приближаясь к зеркалу. Неожиданно он резко рубанул ребром ладони перед собой. Гладь зеркального стекла задрожала и, не совладав с непонятной вибрацией, возникшей в воздухе вокруг кисти парня, рассыпалась на кучу мелких осколков. Его рука при этом тут же побагровела от потоков крови. Парень наконец затих и опустил кисть, с которой продолжала струиться кровь. Близкие бросились к нему, но от них уже ничего не зависело – жизнь покидала его. А он так и не приходил в сознание. Не отпускал свой треклятый сон. Пульс останавливался. Кровь заливала пол и ковёр, оставляя на них мутные разводы каких-то жутких образов и предметов. Он упал на спину и запрокинул голову, испуская последний вздох. А на полу, в луже мутной крови проявилась чья-то физиономия. Какого-то бородатого мужика с неласковым прищуром и пеньками давно сгнивших зубов…»
