– Так просто никогда не бывает, – окончательно переварив увиденное, Степан заговорил размеренно. – На то и расчёт: чтобы ты метался и паниковал, пока он руки потирает и наблюдает за тобой.
В этом мой друг был прав. Если уж самому Дьяволу интересен процесс завоевания чужой душой, то рыжебородому деду и подавно. Я обязательно пойму, кто ты такой и что хочешь на самом деле.
– А ещё ты был прав, что всё в доме так или иначе оказалось задействованным. Даже картинка с козлом, – Степан постучал костяшками пальцев по рисунку, лежащему на столе. – Но, похоже, нам пора двигаться дальше. Я не хочу застрять здесь навечно, да ещё атакуемый твоими кошмарами, – он улыбнулся и направился к выходу.
– А куда идти-то? – крикнул вслед ему я.
– Давай подумаем, – Степан остановился, посмотрел на потолок и принялся чесать подбородок. – Если рассуждать логически, выбрасывая за скобки бабу Юлю… То твой главный страшный сон связан с похоронами…
– Да, рыжебородый дед сказал, что, когда я досмотрю тот сон до конца, то умру. При условии, что не успею прожить другие кошмары, – подхватил я мысль Степана. – Ты думаешь, нам надо самим отправиться на кладбище и посмотреть, что там происходит?
– Ну, я, конечно, не к этому вел, но ты высказал очень хорошую идею.
Мысль здравая. Мы должны пойти на кладбище и попытаться найти место моего будущего захоронения. И раз Домовой говорил, что действовать следует по наитию, то это и есть единственное верное решение.
– А ты что хотел предложить? – запоздало спросил я.
– Хотел вспомнить тех, кого мы недавно хоронили в деревне, вдруг там есть какие-то зацепки или схожести.
– Мы можем подумать над этим по дороге на кладбище.
Мне почему-то предложение Степана не казалось хоть сколько-нибудь стоящей. И всё дело в том самом внутреннем голосе, который подтолкнул меня к походу на кладбище. За последнее время в деревне случилась лишь одна смерть. Произошла она естественным путем, от старости. Умершему – деду Никите, дальнему родственнику самого Степана – было сто четыре года. Никаких параллелей или знаков равенства. Дед Никита в жизни мухи не обидел. Занимался последние двадцать лет яблоневым садом. Души не чаял во всех своих родственниках, постоянно приглашал их в гости. Я сам часто заходил к нему за яблоками вместе со Степаном. В общем, ни одного тёмного пятна, которое могло бы привести к рыжебородому деду или к одному из записанных в тетради кошмаров. Потому постараюсь сам эту тему не поднимать, если Степан не предложит какой-нибудь весомый аргумент.
– Идём!
Я хлопнул друга по плечу и вышел на улицу. Ночь совершенно не думала заканчиваться. Небо оставалось безоблачным, открывая всевозможные созвездия и красивую луну. Я отошёл на несколько шагов от дома и хотел было затеять разговор со Степаном, как неожиданно голова моя закружилась, а тело начало заваливаться на спину. Мой друг оказался рядом и подхватил меня, не давая упасть на землю.
– Макс, что с тобой? – взволнованно спрашивал Степан.
– Сейчас-сейчас…
Бормотал я, понимая, что рыжебородый дед решил показать мне ещё один фрагмент главного кошмарного сна…
Бессонница
Дорога перед ним круто поворачивала, поднимаясь в небольшую горку. До кладбища оставалось метров пятьсот. Он зажмурился и потёр глаза кулаками, пытаясь избавиться от разноцветных пятен после долгого наблюдения за небесным светилом. Кое-как справившись с неприятным эффектом, он посмотрел на вершину горки, куда вела пыльная деревенская дорога. Похоронная процессия как раз взбиралась на неё. Можно сделать небольшой рывок и догнать её. А затем попытаться задержать…
Он резко выдохнул и побежал. Вернее, думал, что бежит. Ноги совершенно не слушались его. Он словно провалился в самую глубокую впадину океана, которая только есть на нашей планете. И вода в этом бездонном океане хватает невидимыми руками ступни, навешивает на них тяжеленые гири, жалит судорогой икроножные мышцы…
После нескольких минут бесплодных попыток он бросил это занятие. Похоронная процессия почему-то остановилась. Четверо мужчин, нёсших гроб, слаженным действием поставили его на землю, размяли затекшие руки, достали самокрутки из карманов и закурили. Остальные участники похоронной процессии негромко что-то обсуждали. Наверное, то, каким человеком был умерший при жизни. По крайней мере так принято делать. Каждый норовит рассказать случай, когда видел последний раз живым того, кто сейчас бездыханным лежит в гробу. Желает поведать собравшимся, как много хороших дел сделал усопший, когда и кого выручал, кому и чем помогал.
Он перевёл взгляд влево и увидел огромное дерево, сломанное пополам. Неделю назад был сильный ветер. Вероятнее всего, он и учинил такой погром. Докурив, четверо мужиков, поплевав на руки, взвалили гроб на плечи и медленно двинулись дальше. Он снова попытался продвинуться хотя бы на метр вперёд, чтобы не отставать от похоронной процессии, но не смог. Эффект был тот же, что и в прошлый раз, только к гирям добавились невидимые скобы, не позволяющие даже оторвать ступни от пыльной дороги. Он со злостью ударил воздух перед собой и с грустью опустил голову.
– Максим!
Голос, окликнувший его, был знакомым. Однако его передёрнуло от осознания того, кому он принадлежал. Поворачиваться на зов не хотелось, тем более что старик с рыжей бородой мог появиться в его поле зрения и сам. Спустя несколько секунд так и произошло.
– Я тебя зову-зову, а тебе и дела нет! – добавляя в голос нотку возмущения проговорил старик. – Вот мы и свиделись снова.
В конце фразы старик улыбнулся и потер ладони. Максим радостных эмоций от новой встречи со своим визави не испытывал. Он даже старался не фокусироваться на собеседнике, смотря вдаль, на горку, за которой медленно и неизбежно скрывалась похоронная процессия.
– Так дело не пойдёт, – недовольно буркнул старик, подходя вплотную к Максиму и щёлкая пальцами перед его лицом. – Нам поговорить надо.
– О чём? – нехотя разлепил губы он.
– Да много о чем.
– Что это изменит? Ты откроешь мне ещё часть информации о себе, которая будет полностью противоречить тому, что рассказывал раньше?
– Хочешь ты того или нет, а слушать тебе придётся, – со злостью в голосе проговорил старик. – Тем более что времени у тебя осталось мало, – он кивнул головой в сторону последнего человека в похоронной процессии. – Конец совсем близко, а ты ещё и половину своих страшных фантазий наяву не пережил. Надо ускоряться, Максим. Ты же сам знаешь, сколько им времени до кладбища идти осталось. Могилку уже вырыли для тебя. Скажут прощальные речи и начнут закапывать. Тик-так, тик-так, – старик прислонил ухо к руке, на которой должны были быть часы.
Максим молчал. То ли не желая отвечать человеку, то ли подбирая вопросы и фразы, которые хочет произнести. Внезапно в спину подул теплый ветерок. Он бережно колыхал одежду Максима и как бы невзначай подталкивал вперёд. Правда, ветерок не знал о тех гирях, что висели на ногах человека…
