– Плазма, двояковогнутые безъядерные эритроциты, амебоидные лейкоциты, тромбоциты, – голосом зубрилы-отличницы отчеканила Карина и торжествующе посмотрела на Фельдмана: мол, вот мы какие!
– Совершенно верно, – согласилась Марина Алексеевна. – А сейчас я предлагаю вам посмотреть образец крови, взятый нами у одного из пациентов. Она положила на предметный столик микроскопа стеклышко, на которое предварительно капнула пипеткой кровь из пробирки. Фельдман первым приник к микроскопу.
– Невероятно! – прошептал он через несколько секунд. – Если бы я не видел этого, то никогда бы не поверил! Смотрите сами!
Он сделал приглашающий жест рукой своим студентам. Злата первая наклонилась над микроскопом и от неожиданности отпрянула: перед ее глазами кипела бурная жизнь. В прозрачной бесцветной плазме быстро носились двояковыпуклые эритроциты, размерами больше обычных раз в пять. Лейкоциты светились странным фосфоресцирующим светом, а тромбоцитов было столько, что они заполняли все свободное пространство, теснясь, как шпроты в банке.
– Ну как, впечатляет? – спросила Марина Алексеевна, когда все студенты закончили просмотр. – Тогда я предлагаю вам перекусить с дороги. А за обедом я расскажу вам все, что нам удалось узнать на данный момент.
– Перекусить – это хорошо! – философски заметила Карина, яростно сдирая халат и перчатки. – Это мы всегда готовы!
Кафетерий для сотрудников находился на первом этаже. Большое помещение со сглаженными углами имело овальную форму. На узких высоких окнах висели пышные салатного цвета шторы, кокетливо подхваченные атласными лентами. Овальные столы на шесть персон были накрыты яркими скатертями.
– Как здесь здорово! – восторженно заявила Карина, плюхаясь на стул с высокой спинкой. – А что мы будем есть?
– Что дадут, то и будем, – голосом сварливой старушки ответила Алина и поинтересовалась у Марины Алексеевны: Здесь самим надо добывать еду или нам принесут?
– Добывать ничего не нужно, – засмеялась Марина Алексеевна. – У нас комплексные обеды для сотрудников, причем совершенно бесплатно. Зося сейчас все принесет.
– Иду, иду! – раздалось из недр кухни, и оттуда показалась молодая пышнотелая девушка с огромным подносом в руках, уставленным большим количеством разномастных тарелок и тарелочек.
– Сегодня у нас грибной суп, каркувка и маковец на десерт, – объявила Зося, ловко расставляя на столе тарелки и раскладывая приборы. Возле каждой тарелки она клала льняную полосатую салфетку.
– Красиво! – одобрительно отозвалась о внешнем виде стола Алина. – Спасибо, Зося!
– Приятного аппетита! – официантка, забрав пустой поднос, удалилась.
– Можно вопрос? – Карина выглянула из-за салфетки, которую как раз расправляла. – Каркувка – это что? Или кто? И маковец?
– Каркувка – это запеченная свинина, – объяснила Марина Алексеевна. – Близость Польши сказалась не только на внешнем виде нашего города и его образе жизни, но и на местной кухне. Очень вкусное, кстати, блюдо. А маковец – пирог, фаршированный перемолотым маком. Ничего экзотического или сверхъестественного, за исключением непонятных названий.
– Ясно, – протянула Карина и взялась за ложку.
Несколько минут за столом царило общее сосредоточенное молчание, нарушаемое только деликатным позвякиванием столовых приборов. Наконец, когда перешли к чаю с маковым пирогом, Марина Алексеевна заговорила о том, ради чего они собрались.
– Первые случаи странного заболевания проявились приблизительно полгода назад, – начала она. – Теперь нельзя с точностью сказать, кто именно был «предводителем» заболевших, поскольку никто тогда и не предполагал, что все это выльется в эпидемию. Люди поступали в больницу со странными симптомами, чем-то похожими на проявления порфирии: светобоязнь, рыхлые красные десны и необычайная бледность. Заболевших людей доставляли на Скорой отовсюду: из их собственных квартир, с работы, из магазинов, просто с улицы. Человек ни с того ни с сего начинал испытывать непреодолимую слабость и терял сознание, из-за чего его госпитализировали. В больнице таким пациентам сразу пытались оказать первую помощь: ставили общеукрепляющие системы, некоторых, особенно тяжелых, подключали к системе жизнеобеспечения. Естественно, брали всевозможные анализы. Честно скажу, с таким мы столкнулись впервые. Ни одна известная нам болезнь не дает такой картины, это во-первых. Ну, а во-вторых, странный анализ крови – вы сами все видели! Как это можно объяснить? Неизвестный науке вирус? Микроорганизм? Бактериологическое оружие? В общем, мы бьемся над этой проблемой уже третий месяц и пока ничего не нашли.
– Какова вероятность летального исхода при данном заболевании? – сдвинув на кончик носа очки, осведомился Миша.
– Сто процентов, – ответила профессор Сырова. – Причем погибают с одинаковой скоростью старики, молодые люди и дети. Нам нужно срочно найти лекарство, которое поможет остановить эту эпидемию. Но для этого надо знать причину заболевания и выделить ее возбудителя. Поэтому я предлагаю вам следующее: посмотреть на все свежим взглядом. Возможно, мы что-то пропустили или настолько подавлены ситуацией, что не замечаем очевидного. Сейчас мы поднимемся в лабораторию, и я дам вам списки всех людей, которые подверглись заражению. Вы просмотрите их вечером в гостинице, чтобы сэкономить драгоценное время. А завтра мы отправимся на «экскурсию» по институту, посетим банк крови и морг, чтобы вы лично могли на все посмотреть. Как вам такая идея?
– Мы – за! – пожала плечами Алина. – Давайте свои списки. Нам действительно нужно сначала «въехать» в ситуацию.
Получив многокилометровые списки пораженных неизвестной болезнью, студенты миновали пост охраны и покинули институт. Профессор Сырова предложила вызвать такси, но все дружно отказались: день был просто замечательный. Марина Алексеевна проинформировала о названии гостиницы Мишу.
– Очевидно, как самого вменяемого, – язвительно прокомментировала Алина.
Фельдман остался в институте, чтобы, по его словам, «пообщаться с коллегой и вспомнить студенческое время».
– Как бы они там до чего-нибудь большего не довспоминались, – мрачно отреагировала Карина.
– Эй, очнись, зачем ему такая сушеная мумия? – подпрыгнула Алина. – Лучше забей на эту ситуацию в данный момент. Мы в кои-то веки оказались в новом прекрасном городе, у нас имеется великолепная тайна, которую мы должны разгадать, а ты хандришь. Никуда твой Фельдман не денется, раз до сих пор никто его не прибрал к рукам. Миша, как называется наш отель?
– У нас отеля нет, есть отель, где нас поселят. – Миша флегматично начал разворачивать листок, который дала ему Сырова. – А называется он…
– Финист! – провозгласила Алина, изловчившаяся заглянуть за плечо зануде.
– Ясный сокол, – задумчиво пробормотала Злата.
– Что? – не поняла Карина.
– «Финист – ясный сокол» – сказка, написанная… – Миша захлебнулся словами, увидев, что рядом никого нет, а бумажка с адресом «сказочного» отеля испарилась буквально из его рук. Юный гений тяжело вздохнул и побежал догонять менее начитанных однокурсниц.
