Вика потрясённо смотрела вслед этой моли. Она бы поняла, если б это была красотка, секси, но эта? Почему он выбрал её? Этот вопрос не давал Вике покоя. Но спросить она, конечно, не осмелилась бы. Когда Дмитрий Алексеевич велел ей дать поручение в транспортный отдел, чтобы Екатерине помогли с переездом, на Вику жалко было смотреть. Она ещё помнила каждую плиточку в ванной комнате, её руки помнили, как включить кофеварку, чтобы подать кофе обитателю квартиры. Теперь это будет делать моль. И не только раз в неделю, как Вика.
Едва не столкнувшись с Катей, влетела запыхавшаяся офис-менеджер Света.
– Ты теперь тут?! Ну и новости! Все так стремительно! Опоздала. Нам с Лехой дату наконец в ЗАГСе назначили! Теперь-то он не свинтит! – радостно сказала Светка.
– Поздравляю! А вобще это ты зря опаздываешь, тут вздохнуть боишься, – мрачно сказала Вика.
– Тебе-то чего бояться? Ты вроде его уже прикормила? – Света подмигнула в сторону кабинета начальства.
– У него тут моль была, – сообщила Вика.
– Да, я уже слышала по пути, так её ж уволили? На встречу выпускников свозил и уволил, как одноразовую, – хихикнула Светка. Она от Вики была в курсе всех происходящих событий. – Всё-таки он очень странный этот Ушаков.
– Тсс, – шикнула Вика и наклонилась к уху Светки. – Уволил. Только с колечком на пальчике. И ключи крутила, угадай от чьей квартиры.
Светка ахнула.
– Он её невестой назначил, она к нему переезжает. На повышение пошла, тварь, – завершила Вика.
– Офигеть! Давай кофейку, – предложила Светка.
В кои-то веки она обошла первую офисную красотку и теперь могла проявить сочувствие. Самые красивые тоже плачут. В любовницах держат, замуж не берут.
– Я бы сейчас выпила чего покрепче, – сказала Вика.
Она встала и открыла шкафчик, добавила им обеим в стаканчики с кофе по хорошей порции коньяка, который остался ещё от дарителей старого начальника.
Чокнулись стаканчиками.
– За нас. У тебя остался Костик, запасным вариантом, – утешила Светка.
– Там тоже всё непонятно, – мрачно сказала Вика, махнув рукой.
Костик помог грузному отцу сойти с лестницы и сесть к нему в мерседес. На переднем пассажирском Павел Андреевич ездить не привык. Что сын шофёром тоже.
– Служебную не прислали, – констатировал Корзунов.
– Ты в порядке, пап, уверен? – спросил сын. – Может, домой?
– Есть ещё порох, – пристегнулся Павел Андреевич.
– Пап, он совсем берега потерял, как в игрушки играется, – пожаловался Костик по дороге на Лахту.
– Понятное дело, до власти дорвался, – Корзунову ли было не знать, что такое власть.
– И что делать будем? С той информацией? – Костик бросил взгляд на отца, ведя машину.
– Идти на поклон, что, – хмыкнул старший Корзунов.
– Это тебя инфаркт так изменил? Это не твоём характере, – посмотрел сын на отца. «Неужели сдаёт», – мелькнула мысль. И стало страшно. Без отца Костик жить не привык.
– Это в наших интересах, сынок, а характер, он не меняется. Поверь мне, этот Ушаков остался всё тем же мозгляком, что и был, – отвалился на спинку кресла отец.
И Костик успокоился. Папа всегда знал, что делать. Такой папа нужен всем.
Вика с горя накатила ещё рюмочку виски, на этот раз уже без кофе. Вику отпустило. Ведь оставил же её Ушаков при себе. Может, потому он эту дурочку и уволил, чтоб глаза не мозолила. Жена может из неё хорошая, петербурженка, или петербуржка, чёрт её знает, корни, и всё такое, зато наверняка в постели она так себе. Вика приободрилась.
Когда Ушаков вызвал к себе Антона, она уже была куда веселей.
Савельев было ринулся подслушать следом за Антоном в дверь. Но Вика загородила грудью.
– Вы следующий, Савельев, ожидайте.
С момента переезда этажом выше Вика стала всем сотрудникам говорить «вы».
– Вик, кого в начальника отдела? Ну колись, – было по-старому подкатил Савельев.
– Ожидайте, – откатила вежливостью Вика.
И Савельев сел ожидать, ерзая на диванчике. Хороший знак или плохой, что Антона вызвали первым? По правде, несмотря на свою браваду, он боялся. Память у него была хорошая, и у Ушакова, он знал, она тоже отменная. Зачем? Зачем так недальновидно он смеялся над Ушаковым, зачем сваливал на него работу и насмехался над мамиными жилетками и новыми джинсами? Чуйка отказала, а она ведь никогда не подводила Савельева.
– На, хлебни, – протянула Вика стаканчик, оттуда заманчиво пахнуло виски.
– За что? – распахнул Савельев глаза, как щенок в мультике.
– Просто так, – ответила Вика и вернулась на своё рабочее место.
Чуйка у Вики работала отменно. Или она уже что-то знала?
На этот вопрос Вика не ответила, а надела очки и приняла отстранённый вид. Это хороший знак, решил для себя Савельев.
– Митяй, поздравляю! Я всегда знал, что ты займешь это место! Я даже не сомневался! – Антон фамильярно уселся в кресло, не дожидаясь приглашения, на правах старого друга.
Дима с интересом наблюдал за Антоном. Антон не замечал, что говорит только он один.
– Ты помнишь, как мы начинали, мы ж почти одновременно пришли, десять лет за одним, считай, столом.
– Да, – кивнул Дима.
– У тебя тут, небось, полный бар, – намекнул Антон и потёр руки.
Антон считал дело решённым, осталось только отметить.
– Антон, – Дима заглянул в личное дело, – я всегда ценил тебя, как коллегу.
– Не, ну всякое бывало, сколько ты моих косяков прикрывал, – застеснялся Антон.
– Да ладно, что уж стесняться. Я, Антон, оказался перед трудным выбором, – Дима постучал карандашом в глубокой задумчивости.
– Да ладно тебе важничать, Митяй, – улыбнулся Антон, – давай уже, за перспективы! Там Савельев небось извёлся, говно-человек, чисто говно, уволил бы ты его нахрен, – предложил Антон, он уже откинулся в кресле, поглядывая на бар.
– Кстати, о Савельеве, – сказал Ушаков и нажал кнопку секретаря.
– Да, Дмитрий Алексеевич, – живо откликнулась Вика.
– Виктория, Савельева нам сюда.
Антон слегка смешался.
– Слушай, давай мы сначала со мной решим, а ты его уж уволишь потом, я как бы не очень хочу присутствовать, – предложил Антон, привставая.
– Нет, Антон, останься, – осадил Дима. – А ты, Савельев, входи, присаживайся.
Савельев нерешительно приблизился и сел в предложенное кресло напротив Антона. Образовался треугольник. Антон заёрзал, чуя подвох.
– Дим, поздравляю! От всей души! – начал Савельев, – Без всякой лести, прямо скажу, я всегда знал, что ты займешь это место! Я даже не сомневался! – начал заготовленную речь Савельев и замолк, заметив, что Дима смеётся, да что там смеётся, ржёт, хлопая руками по дубовому столу. Антон скуксился.
